– На нашей.
– Но она была нашей.
– Вот тогда и надо было воевать.
– Ничего, мы сейчас повоюем.
Воевать никогда не поздно.
Разошлись. Начали.
– Победа будет за нами.
– Ни хрена.
– Будет-будет.
– Ни хрена, ни хрена.
– Та-та-та-та-та-та.
– За что папу? Папу за что? Отомстим. Сынок, отплати.
– Отплачу, папаня.
Отплатил. Теперь избегает людных мест.
Еле-еле проползла очень старая мысль: «Почему всё так тупо?»
А с другой стороны, как быть, если тебя оскорбляют?
Упорно и долго.
Бить или не бить?
У кого-то не выдерживают нервы, и мы возвращаемся к мысли о выяснении кто коренной.
А тут еще древние напутали.
Мотались с места на место вслед за скотами впереди ледников.
Кто же тут жил?
Не верю, чтоб люди в Москве искренне бились за Шикотан, как когда-то «Руки прочь от Зимбабве!» или Никарагуа.
«Отдали им нашу Германию. Отдали им нашу Польшу. Теперь отдадим им наш Шикотан?»
Кто же это может столько заглотнуть?
Лежу, вцепившись в одну шестую часть земного шара: «Моё!»
Да продай ты подороже, ты ж вон вещи из дома продаешь, когда жратвы нет, а когда выпить хочешь – рубаху снимешь.
Что ты мне рассказываешь, какой ты патриот.
Бандитов в квартиру жить пускаешь, когда выпить нечего.
Что тебе те острова?
Договорись конкретно, возьми, что тебе надо, и отдавай их.
Всю жизнь в империи жил.
Всю жизнь из столицы колбасу возил.
Всю жизнь гнулся перед начальниками.
Опять они полезли на шею.
«Голодай, а не отдавай!»
Ни нефть, ни лес, ни пустынные острова.
«Родину распродают!»
Да! Родину мертвецов.
Хорошо, кто-то бородатый просчитывает, на чем капитал поиметь можно.
Опять простенькая мысль, шустрая:
«А девушки все деловые.
А мальчики все деловые.
А женщины все деловые.
А дикторши все взбудоражены.
Хотя, говорят они, кое-где хорошо, но всем плохо.
Хотя кому-то, к сожалению, хорошо».
А мысль опять простая: «Если движемся, это чувствуется по желудку».
Если движемся.
