Татьяна достала стеклянную вазу и фарфоровую поменьше, которую Джо забрала из дома матери. Не дожидаясь просьбы, она поставила их в раковину и начала наполнять водой. Джо наблюдала за ней, вдруг вспомнив, что, когда Татьяна жила с ними, в доме постоянно были цветы. Она думала, что Татьяна сама их покупала в качестве небольшого милого жеста. А что, если на самом деле это были подарки Татьяне от Ричарда?
– Эти для Лидии, – сказала Джо, ставя свежесрезанные розы в стеклянную вазу, а букет из одуванчиков и фиалок – в фарфоровую вазочку. – У нее сегодня начались экзамены.
– Ох, как волнующе! – ответила Татьяна, доставая портновскую рулетку из кармана узких кремовых брюк. – Айрис, дарагая, иди ко мне, я тебя измерю для красивого платья. Оно будет розовым и блестящим.
– Нет, – сказала Айрис.
– Тебе не нравится розовый? – Татьяна посмотрела на Джо. – Я думала, ей нравится розовый.
– У нее сейчас стадия…
– Это ты домработница?
Обе замерли, услышав голос Хонор. Четкий вопрос был задан командным тоном. Хонор по-прежнему сидела на диване, глядя перед собой. Возле нее устроился Оскар.
– Я была домработницей, – сказала Татьяна. – Теперь я выхожу замуж за Ричарда в следующем месяце. А вы бабушка?
Она подошла к Хонор и протянула руку для рукопожатия.
Хонор не приняла ее.
– Пошла вон отсюда, б…, которая спит с чужими мужьями, – сказала она по-русски.
Татьяна побледнела.
– Я…
Оскар повернулся к Хонор:
– Что это за смешные слова, бабушка?
Хонор повернула голову, посмотрела на Татьяну и выжидающе подняла брови:
– Ну?
– Я – да. Я… в смысле, нет. Я лучше пойду.
Татьяна спрятала рулетку в карман и поспешила к выходу. Дверь за ней захлопнулась, и Джо услышала, как завелся двигатель машины.
– Что вы ей сказали? – спросила Джо, широко раскрыв глаза от удивления.
– Это русский язык, – ответила Хонор Оскару и повернулась к Джо. – Я сказала ей убираться вон из твоего дома, потому что она ворующая мужей шлюха.
Джо опешила. Оскар заморгал.
– Что такое шлюха? – спросил он.
Дверь снова хлопнула, и Джо подскочила, готовая снова увидеть Татьяну, кричащую на Хонор по-русски. Но это была Лидия. Она бросила сумку у двери и, ни с кем не здороваясь, направилась к лестнице.
Джо поспешила к ней:
– Как твой экзамен, дорогая?
– Нормально.
Лидия стремительно поднялась по лестнице, и Джо услышала, как захлопнулась дверь в ее комнату.
– Не похоже, что все нормально, – заметила Хонор. Она говорила совершенно спокойно.
– Почему вы сказали такое Татьяне?
– Потому что это правда. А еще потому, что мне обидно, что ты гостеприимна с такими людьми и позволяешь им вести себя у тебя в гостях как дома. Не стоит быть такой услужливой. Это ради твоего же блага, Джо.
Джо ощетинилась:
– Хотите сказать, что я впустила ее сюда и позволила увести собственного мужа?
– Нет, он сделал свой глупый выбор сам. Я говорю о том, что теперь, когда она так поступила, у тебя нет причин позволять ей считать себя хозяйкой здесь, в твоем доме.
– Ну, я … – Она подумала о том, что Татьяна знала, где стоят стаканы и где хранятся вазы. – Я стараюсь быть вежливой со всеми.
– Это не вежливость, а безумие. Думаешь, Лидия чем-то расстроена?
– Пойду проверю.
Джо поставила душистый горошек в воду, взяла фарфоровую вазу с цветами для Лидии и пошла наверх. Она слышала, как в гостиной Оскар снова спросил:
