– Да.
Хонор медленно села на кровати. Ее глаза, теперь открытые, смотрели прямо перед собой и, казалось, видели кого-то другого вместо Лидии, кого-то, кого она любила и кто любил ее настолько, что они провели почти три жизни Лидии порознь, лишь думая друг о друге.
– Я лесбиянка, – выпалила Лидия, даже не заметив, как это вышло.
Бабушка Хонор заморгала. Она повернулась и оглядела Лидию с ног до головы этим странным взглядом из стороны в сторону, который появился у нее в последнее время.
– Я лесбиянка, – повторила Лидия. – Мне нравятся девочки, а не мальчики.
– Мне известно, что значит лесбиянка, – ответила бабушка Хонор, но произнесла она это мягко. – Ты уже какое-то время об этом знаешь или это стало открытием?
– Кажется, я всегда знала. Не говори маме.
Бабушка нахмурилась:
– Почему нет? Ты же не думаешь, что она настолько глупа, чтобы осуждать это, правда?
– Нет, не совсем. В смысле, совсем нет. Но она скажет… Я знаю, что она скажет. Она будет говорить, что все в порядке и все будет хорошо. Что однажды я оглянусь и вспомню, что тогда чувствовала, и удивлюсь, почему меня это так смущало и ранило, и все это останется просто отметкой на моем пути к счастью.
– Думаю, что-то подобное она и скажет. И это не то, что ты хочешь услышать?
– Да. Потому что я не хочу чувствовать все это просто так. Не хочу, чтобы это стало просто отметкой, частью счастливой истории, которую сочиняет о жизни мама. Это реально.
Эти слова казались ей самой резкими и слишком эмоциональными. Бабушка Хонор протянула руку, и Лидия подошла к ней, села рядом и позволила бабушке взять обе руки в свои сухие мягкие ладони с похожей на пергамент кожей.
– Это реально, – согласилась бабушка. – И это не счастливая история, не все время. Но в этом есть и свои плюсы.
Бабушка Хонор держала ее за руки, и они вместе слушали, как на улице играют ОскиАйри. Звенящий смех и звуки ударов мячом по стене дома. Казалось, там совершенно другой мир.
– Если его жена умерла, вы можете снова увидеться, – сказала Лидия.
– Имеешь в виду, что его жена была просто очередной отметкой? – сказала Хонор с сухой иронией в голосе. – Ты больше похожа на мать, чем готова признать.
Лидия покраснела.
– Извини. Я просто…
– Тебе хочется счастливого конца. Но мы с тобой, хотя и читаем истории, остаемся реалистами.
Глава тридцатая. Джо
Она не могла поверить, что его тело реально. Нет, она могла поверить в его реальность, пусть и с трудом. Во что она не могла поверить, так это в то, что она была здесь, в постели с ним, не в первый и даже не во второй раз, в то, что они лежали рядом, просто на простыне, столкнув одеяло на пол. Они так спешили, что Маркус до сих пор был в носках.
Он притянул Джо так, что ее голова оказалась у него на груди, а она положила руку на его плоский живот. Его сердце до сих пор сильно стучало. По скромному опыту она знала, что он будет готов к еще одному заходу через полчаса. Даже раньше, если она чуть подтолкнет.
– Почему ты улыбаешься? – спросил он.
Она подняла голову:
– Тебе же не видно, что я улыбаюсь.
– Я это почувствовал. – Он нежно убрал волосы у нее с лица. – Ты смеешься над моими носками, да?
– Я просто думала о том, что, когда я в последний раз спала с мужчиной за двадцать, мне самой было чуть больше двадцати.
– В следующем месяце мне исполнится тридцать. Думаю, я хочу поесть торт под дождем. И ты сможешь поспать с тридцатилетним мужчиной. – Он улыбнулся, потом стал серьезным. – Это был отец Лидии?
Джо кивнула:
– Стивен.
– Как он погиб? Ты можешь не рассказывать, если не хочешь, – быстро добавил он.
– Все в порядке. Он умер, спасая другого человека.
Он лениво играл ее волосами, но после этих слов замер.
– Это… поразительно.
– Таким был Стивен.
