Он побледнел, слыша мой язык, и попытался ухватить Сару за руку:
– Сара, ты никуда не пойдешь с этим человеком. Я тебе категорически запрещаю! А Нед? Ты считаешь, что этот человек – подходящая компания для мальчика его лет?
– Нед – мой сын! – воскликнула Сара. – Не твой! И я сама буду решать, кто для него подходящая компания!
– Я выкину его из завещания. Я прекращу выплачивать тебе содержание. Ни один цент не перейдет из моего кармана в твой, пока ты живешь с этим человеком!
Вдали послышался звук дверного звонка.
Мы посмотрели вниз и увидели поднятые головы слуг, их разинутые рты. После долго длившегося мгновения дворецкий пришел в себя настолько, что зашагал к двери.
Нед и его наставник вернулись из музея.
– Я приду завтра, – пробормотала мне Сара дрожащим голосом. – Я должна собрать вещи и поговорить с Недом. Но я приду завтра утром.
Я ничего не сказал, только поцеловал ее и пошел вниз. Нед смотрел на меня, и его выражение напомнило мне кого-то, хотя я и не мог припомнить – кого.
– Добрый день, мистер Драммонд, – поздоровался он.
Он всегда был очень вежлив со мной после нашего обеда у Райана, но мои надежды поговорить с ним о поездках так ни к чему и не привели. У него был талант изобретать предлоги, и я спустя какое-то время перестал его приглашать.
– Привет, Нед. – Я улыбнулся ему, а потом навсегда покинул дом Чарльза Мариотта и плюнул на позолоченные ворота, выходя на Пятую авеню.
Глава 4
Я купил Саре обручальное кольцо, сделав на нем гравировку – наши инициалы и дату. Весь этот вечер размышлял, обвенчают ли нас когда-нибудь в церкви, но не представлял, как это может случиться, если только мы не переживем наших супругов, и хотя я с радостью мог себе представить де Салиса в гробу, но увидеть в могиле Эйлин мне вовсе не хотелось. Бесполезно было думать, что развод приведет к надлежащему венчанию, потому что Господь не признает развода – это все знают. Но если бы Эйлин умерла (да не допустит этого Бог), а де Салис допился бы до безумия… то Сара могла бы обратиться в католичество – еретики часто приходят в римскую церковь, – тогда нас мог бы обвенчать священник. Я мечтал о тех днях, когда снова смогу ходить на мессу с чистой совестью, без тяжкого бремени отсутствия благодати, которое гнетет меня. Я уже привык к жизни вне церкви, но время от времени просыпался ночью в холодном поту от страха перед чистилищем.
Бесполезно об этом беспокоиться, сказал я себе, проснувшись утром после того тревожного дня. Лучше буду вечно гореть в аду, чем откажусь от Сары, так что у меня не было выбора, только жить настоящим, а не печься о будущем.
И потом, о чистилище, оказалось, легко забыть, когда у меня в квартире появилась Сара.
Она приехала с двумя дорожными сундуками, двумя сумками и Недом.
– Предупредила горничную, что пришлю за ней позднее, – сказала она, – и решила, что мне не нужны остальные вещи, которые я привезла из Ирландии.
На ней был синий уличный костюм с обильной вышивкой на морскую тему и большая шляпа с цветами. Когда она была рядом со мной, я чувствовал себя модным и важным, как любой лорд с имением в десять тысяч акров.
– Великий день! – воскликнул я. – Устраивайтесь как дома, а я принесу шампанское.
Я добежал до магазина, торгующего спиртным, а когда вернулся, Сара протирала для нас стаканы; Нед тихонько сидел на краю дивана.
– Снимай куртку и закатывай рукава!
Мальчишка, казалось, чувствовал себя так неловко в своем бушлатике, что покорно подчинился, а потом вновь сел тихо, как мышь в углу. Я побаивался, что он будет капризничать, но он вел себя как шелковый.
– Ты должен выпить с нами шампанское! – Я улыбнулся ему, а когда он ответил «Спасибо, сэр», я совсем забыл его прежнюю грубость со мной.
Ничего, наши отношения наладятся – мы и глазом не успеем моргнуть.
– Я вчера вечером встречался с моим другом Лайамом Галахером, – сообщил я Саре, – и он говорит, что у его брата в Бостоне наверняка найдется работа для меня. Он напишет ему и выяснит, но я надеюсь, так оно и есть, потому что я устал от Нью-Йорка, и нам всем пойдет на пользу новое начало. К тому же, – добавил я, думая о моем оправдании, – может быть, Клан в Бостоне будет с большей охотой помогать мне, чем Клан в Нью-Йорке.
– Я сто лет не была в Бостоне, – сказала Сара, – но помню, что это милый старомодный городок. Я хочу там пожить.
Она принялась говорить с Недом о районе Бикон-Хилл и знаменитой скачке Пола Ревира.
Нед кивал время от времени, а раз или два, глядя на свое шампанское, пробормотал: «Да, мама». Когда она закончила, он спросил, можно ли ему пройти прогуляться – посмотреть окрестности, и я, несмотря на сомнение во взгляде Сары, ответил, а почему нет, мальчик достаточно взрослый, а наша улица вполне приличная.
– Нед, только не уходи очень далеко, – взволнованно попросила Сара, когда он направился к двери.
