– Они совсем впадут в неистовство, – заметила Сара. – И покроются веснушками.
Но больше никакой критики от нее я не слышал, и всю неделю она была само обаяние с Галахерами, а со мной, когда мы оставались вдвоем, – сама страсть.
Ньюпорт испокон веку был рыбацкой деревней, но теперь стал очень роскошным и модным, миллионеры застроили его дворцами из белого мрамора. Дворцом Финес не обзавелся, хотя он наверняка мог себе его позволить, но вилла была абсолютно в его стиле, удобная и уютная, как и его дом в Бикон- Хилле. Сад тянулся до самых скал у кромки воды, и почти из всех окон можно было увидеть море.
Я пришел к выводу, что океан мне нравится. Мой опыт путешествия на иммигрантском пароходе привил мне неприязнь к морю, но тут я вскоре обнаружил, что нет ничего приятнее, чем прогуляться на морском воздухе или нырнуть в воду, когда наступает темнота и никто не видит, что одежду я оставил у кромки воды. Купание в дневное время вызывало такие жаркие споры – у меня на них терпения не хватало, потому что там действовало столько правил относительно того, как нужно одеться, идя в воду, и когда это можно сделать, чтобы не оскорбить купающихся женщин. Вода была теплая, гораздо теплее ледяной воды Лох-Нафуи, и я спокойненько плавал, поглядывая на звезды и думая об Ирландии.
Поскольку Ньюпорт оказался таким приятным, то, вернувшись к городской жизни, легко было найти повод для неудовольствия, но настроение у нас снова поднялось, когда мы переехали. Я боялся искать новое жилье, потому что мое недельное жалованье исключало возможность снять такое, какого я хотел для Сары, и я не желал селиться в Норт-Энде со всеми ирландскими иммигрантами. Но на помощь опять пришел Финес. Ему принадлежал дом в прекрасном богатом районе на тихой улочке неподалеку от Мальборо-стрит, и он сдал нам его без арендной платы. Это был один из таких современных домов, с кухней в подвале, кухонным лифтом в кладовке и помещением для пяти слуг на чердаке, так что мы едва ли понимали, что нам делать со всем этим пространством, но, как я сказал Саре, лучше иметь пространства больше, чем нужно, а не меньше. И вот мы закрыли чердак, наняли приходящую горничную и были вполне счастливы. Я опасался, что Саре не понравится мебель, но она была так рада иметь наконец собственную крышу над головой, что, казалось, никакой мебели и не замечала.
Я испытал облегчение оттого, что она одобрила дом, и, когда мы обосновались, решился рассказать ей о моей договоренности с Финесом.
– Максвелл! – в ужасе воскликнула Сара.
– Послушай, – успокоил я, – какой у меня был выбор? И в любом случае Нед не обязан на ней жениться.
– Очень на это надеюсь! Я что хочу сказать, – проговорила Сара, придя в себя, – две младшие девочки весьма миленькие, у старшей хорошие манеры, но вот Керри не по годам развита! Мне не нравится мысль терпеть ее у себя в доме долгие месяцы.
– Ну, я не удивлюсь, если ко времени приезда она поумнеет. И потом, это означает, что я получу оправдание.
– Да, конечно. Это самое главное. Я это понимаю.
Я решил, что сейчас не лучшее время посвящать ее в детали финансового соглашения, а потому просто сообщил, что Финес выразил желание помочь нашему возвращению в Ирландию в качестве дополнительного вознаграждения за наши заботы о Керри, когда придет время.
– Он очень щедр, – вежливо согласилась Сара, но я знал: она все еще нервничает из-за моих договоренностей с Финесом Галахером.
Как только мы обосновались на новом месте, Сара стала готовить Неда к школе. Финес, который предложил заплатить за обучение, рассказал ей, куда все снобы отдают своих детей. Директор, узнав, что среди его учеников будет мальчик со словом «почтенный» перед фамилией, имеющий отца-барона, наизнанку готов был вывернуться. Неду давно пора было продолжить образование, а то он после нашего отъезда из Ньюпорта шлялся, не зная, чем заняться. Я, конечно, считал, что школа – хорошая идея, но Неду такая перспектива очень не понравилась, он взвился, как мул, покусанный блохами.
– Школы – все равно что тюрьмы, – мрачно заявил он.
– Если бы ты когда-нибудь побывал в тюрьме, то сам бы посмеялся над своими словами. И в любом случае речь ведь не идет о пансионе – ты каждый вечер будешь возвращаться домой.
Выглядел он мрачнее обычного, и уголки его губ опустились.
Сара с ума сходила из-за этого и не поверила моим объяснениям, что Нед просто никогда не учился в школе и боится ее. Она хотела пойти с ним в школу в первый день, но я подумал, что ему будет неловко, а потому предложил проводить его. Ни один тринадцатилетний мальчишка не хочет выглядеть так, будто он все еще держится за материнскую юбку.
Он не хотел иметь меня в провожатых, но я дошел с ним до ворот и там попрощался.
– Дам тебе один совет, – сказал я, перед тем как расстаться с ним, – видел, что он очень бледен и не похож на себя. – Ты должен стоять за себя, а если кто-то попытается высмеивать тебя, потому что ты новичок и говоришь не как американцы, задай им перцу. Вот то, чему я научился, сойдя с парохода на американский берег, и я делюсь с тобой своим опытом – тебе может пригодиться. Удачи и пока, до встречи после занятий.
Несколько часов спустя он вернулся домой и спокойным, небрежным тоном сообщил нам, что у него есть два новых друга и приглашение покататься верхом на уик-энд.
– А как уроки, дорогой? – взволнованно спросила Сара.
– У них такие странные представления об английской истории, – буркнул Нед. – Довольно отсталые. И никто не говорит по-французски.
После этого Сара стала волноваться о нем чуточку меньше, но, к сожалению, это не означало, что ее заботы закончились. Она написала брату –
