заниматься любовью и танцевать, и танцевать, и танцевать:
Precalentando, precalentando, tengo una lengua peligrosa!!
I’m gonna give you a lick with my razor tongue,
Fnd no i’ll never stop, no i won’t shut up.
Don’t you feel i’m hotter than the sunnn!
You can believe it or no i’m just warmin’ up…
– Пойдем в море, мне стало жарко, – сказал Андрей.
Их свадебный отпуск стремительно летел вперед и приближался к концу, это были огромные, тягучие средиземноморские майские дни. Багровская и Крайнов наслаждались собою, наслаждались отпуском, они были бесконечно счастливы своим кратким недельным путешествием; они выполнили всю программу Юли, побывали в Археологическом музее Анталии, насмотрелись на скульптурных греческих и римских красавцев и красавиц, съездили в путешествие на Эгейское море, побывали на древних островах микенской цивилизации, вечерами пили вино и наслаждались морем и прогулками по Старому городу, и им казалось, что отпуск вечен, а они вечные гости Анталии, ее бесконечных кафешек и баров, и старых городских стен, и блестящего бесконечного Средиземного моря.
В последний день отпуска под вечер они отправились в ресторан ARMa, где Крайнов зарезервировал столик с потрясающим видом на Анталийскую бухту. Багровская была в красной блузке и юбке, открывающей ее красивые коленки. Официант принес ей бокал белого французского Пти Шабли; Крайнов заказал виски. Пошли те первые минуты, какие бывают в ресторане, в который пришел впервые, где даже близкие люди в первые несколько минут ощущают себя чужими и не могут найти нужных слов для начала вечера; и обычно выручает, и это бывает именно в хороших ресторанах, официант, который вовремя оказывается рядом со своим вопросом, или же с бокалами вина, как оказалось в случае с Андреем и Юлей. Они чокнулись, выпили, вспомнив свой красивый отпуск. В ресторане играла живая музыка, негромко звучал вечерний рояль.
– Я хочу, чтобы ты мне рассказал про свою первую любовь.
– Мы познакомились в пионерском лагере, были в одном отряде. Нам было по 14 лет.
– И? – Багровская вопросительно смотрела на мужа.
– Мы дружили в пионерском лагере и год после пионерского лагеря, я к ней приезжал. Но она жила в другом районе города…
– А как это мешает? – перебила Юля.
– Никак, но ведь нам было по 14 лет, в 14 лет разные районы – это так далеко… я начал учиться…
– У вас был секс? – снова перебила Багровская.
– Нет, ты что, это же первая любовь.
– А что в этом такого?
– Ну, ты понимаешь, Юля, у парней немного… в общем, не знаю, как у вас, у девчонок. Но у парней первая любовь, это мм… это, – он задумался, подбирая правильное слово.
– Платоническая?
– Да, точно, но, конечно, ты как-то желаешь и большего, чем просто встреча, может быть, поцелуй, но, как я себя помню в то время, ну как-то… когда любишь, как-то не думаешь о постели, это ведь как-то случается само собой.
– Это вам так кажется, что само собой!
В это время к их столику подошел официант, принесший сыр.
– To me please whisky glass! – сказала Багровская
– Ты хочешь виски? – спросил жену Крайнов.
– В обед вино, сейчас вино. Надоело, мне захотелось крепкого, – ответила Юля. – И? Так у вас был секс?
– Да нет, что ты, – рассмеялся Андрей. – За все время мы только один раз-то поцеловались…
– Иногда не понимаю вас, мужчин, – ответила Багровская. – Когда вы любите, тогда и поцеловаться не способны, а если без любви, так под каждую юбку готовы забраться!
– Так, Юля! Это же первая любовь, первая! Это как…, – Крайнов снова не мог найти подходящего слова. – Она не бывает, ну как бы это точно сказать, от нее не бывает женитьбы. Это, я не знаю, это, как первый глоток вина в жизни, – он приподнял свой бокал виски. – Его помнишь, но от него не пьянеешь.
– А нужно пьянеть, – стукнула по столу кулачком Юля. Андрей засмеялся, потому что в этот момент, как по заказу, рядом с ней оказался их официант с бокалом виски. Он улыбнулся черными настойчивыми глазами в глаза Юле, зажег свечу, стоявшую на их столике.
– Thanks, sir! – громко сказала Багровская и, не дожидаясь Крайнова, сделала большой глоток.
Он не хотел спрашивать о ее мужчинах, но почувствовал, что Юля ждала его вопроса, хотела рассказать о себе.
– А моя первая любовь, – не дождавшись его вопроса, начала Багровская. – Была на втором курсе, но не профессор, я как-то на своего отца
