недавно взятой на работу, симпатичной, склонной к полноте девушкой, деловой, хваткой, толковой работницей, оказавшейся очень к месту в небольшом коллективе золотаревской фирмы.
– Ну что вы, Владимир Сергеевич! Это же будущая звезда российской эстрады, можно сказать, будущая, как там, Верочка, правильно: Брайтни, как ее… – обратился к Лячиной Леонидов, пятидесятилетний, полный, уже седой, с землистого цвета лицом, видимо, с больной печенью мужчина.
– Бритни Спирс! – ответила Лячина.
– Вот-вот, будущая Бритни Спирс! А вы ее, Владимир Сергеевич, убить хотите! Это же творческая, женственная, увлекающаяся натура, – продолжал иронизировать Леонидов. – А у таких творческих натур, будет вам известно, Владимир Сергеевич, ПМСы бывают не раз в месяц, а раз в неделю! А у самых творческих они идут пер-ма-нент-но! – объявил Леонидов.
Лячина, услышав про ПМС, начала медленно краснеть, спросила:
– А при чем здесь ПМС, Виктор Петрович?
– О! Верочка! У творческих личностей все взаимосвязано, фазы луны, прилив, отлив, ПМС, ДНС…
Золотарев, засмеявшись, сказал:
– Не обращайте внимания на слова Виктора Петровича, Верочка, он так шутит. Мы так шутим. Если, Верочка, вы не будете шутить на нашей работе с клиентами, вы не сохраните свою психику в нормальном состоянии. Ведь что с ней делать, с этой Царёвой? Мне придется сегодня ей объяснять, что дизайн ее сайта – это вершина веб-дизайна, сайт этой вашей Бритни Спирс и рядом не стоял с сайтом Царёвой, вот что я буду ей сегодня говорить!
– А на самом деле? – находчиво спросила Лячина.
– На самом деле ее сайт – унылое говно, которое она сама, управляя нами, как своими матрёшками, слепила. И теперь им недовольна.
– А у Бритни Спирс?
– Да кто его знает, как у Бритни Спирс, скорей всего все в порядке у нее с сайтом. Потому что она в такие вопросы наверняка не лезет. Лабает себе музыку, а сайтами продюсеры и рекламщики занимаются. У нас же, как видите, все по-другому. Ну да что-то я разговорился, давайте работать, Верочка. Вы же в курсе, Виктор Петрович, что я договорился с Улановым о переносе сроков конкурса?
– Читал ваше субботнее письмо, Владимир Сергеевич, читал… Теперь хорошо бы в министерстве новые сроки утвердить, и в секретариате правительства получить добро…
– Ну, это уже не наша забота, – перебил Леонидова Золотарев. – По языковедам с DVD мы закончили? Приступайте к конкурсной документации в соответствии с тем графиком, который я выслал в субботу, если будут коррекции со стороны заказчиков, сообщу.
– Закончили, еще в четверг. Что же, приступаем к министерскому пирогу!
Дни бежали к середине недели, Золотареву удалось уговорить Царёву на уже сделанный дизайн сайта, он закрыл договор на обработку и компилирование научных сборников, изданных институтом языкознания, но как-то у него не было удовлетворения от сделанного, как будто что-то ныло у него на душе, он как будто бы стал хуже себя чувствовать, но, никогда не жалуясь на здоровье, не признавался в этом даже самому себе, считая, что виной всему накопившаяся усталость от двух больших проектов. Золотарев дожидался конца недели, субботнего банного дня, как манны небесной, уверовав, что только баня способна подарить ему облегчение, и взяв для себя в эту, грядущую субботу не пить пива или вина, вообще ничего не пить.
К концу среды Верочка Лячина собрала коллег отметить день рождения: Золотарева, Леонидова, бухгалтершу Зинаиду Валерьевну, программиста Диму, нажарила курицы, нарезала салата, колбас, купила черного винограда, фиников, бутылку красного вина, бутылку армянского коньяка, счастливыми глазами хозяйки небольшого фуршета в свою честь смотрела на происходящее.
– Верочка, мы вас поздравляем, – начала бухгалтерша Зинаида Валерьевна, полная, с большими руками женщина лет пятидесяти со взглядом школьного завуча, которую привел в фирму Золотарева лично Уланов. Работала она на удаленке, в офисе появлялась нечасто, но сегодня приехала поздравить новую сотрудницу с днем рождения. – Но вам столько предстоит освоить в нашей работе! Самое сложное – это подготовка первички по министерским конкурсам…
Золотарев к вечеру среды почувствовал себя заметно хуже. Едва заставив себя зайти поздравить Лячину и сдерживаясь, чтобы не уехать домой, он слушал тосты и поздравления, еле сподобился от лица руководителя что-то сказать Лячиной. Та, ничего не заметив, положила Золотареву большой кусок жареной курицы, которую тот, преодолевая отвращение, чтобы не обидеть хозяйку, стал есть. Зато с удовольствием взял целую гроздь черного винограда, который любил, перехватил пару фиников. Выпив вторую рюмку, он почувствовал жжение в желудке, коньяк едва не пошел наружу. Внимательная Зинаида Валерьевна заметила состояние Золотарева.
– Что-то, Владимир Сергеевич, на вас лица нет. Как прямо неживой!
– Да немного устал, языковедов закрыли, Царёву закрываем, и по конкурсу, вы же знаете, что нас ждет. В отпуск бы сходить, или хотя бы выходных дождаться, отлежусь дома, да в баню схожу, – вслед за остальными он поднял рюмку с коньяком, преодолевая отвращение, выпил третью, его снова едва не стошнило, но он удержал в себе жгучую алкогольную жидкость, в голове образовалась внезапная секундная пустота. «Пора уходить», – подумал он и попрощался.
Добравшись домой, он прошел к себе, торопливо разделся, улегся в постель и с наслаждением провалился в охвативший его сон. В полночь он внезапно
