– Андрей, сегодня ты мой гость!
– А как же твой день рождения, брызги шампанского, куча поздравлений, веселье и танцы до утра? Ты же сама говорила, что хочешь большого светлого праздника, и чтобы были все твои близкие люди и друзья.
– Андрей, ты мои близкие люди и друзья! А шампанское ты сейчас откроешь! И будут брызги! – Багровская была сама не своя, ее глаза как будто горели от счастья. – Я очень ждала этот день и очень ждала тебя! О, какие розы! Спасибо тебе!
Юля сначала понюхала их, а потом приложила к своей красивой шее.
– Эти цветы мне очень идут! Посмотри! – Она повернула голову в профиль, выставив вперед левое ухо, утопила подбородок в розах так, что один из бутонов оказался рядом с сережкой.
– Это рубины! Мне их подарил дедушка. Он любил меня. Это был его последний подарок. Он умер от рака, – сказала она.
– Какие красивые камни! – Андрей, сняв куртку, красноватыми, озябшими руками обхватил Юлю за талию, приблизил к себе. Он прикоснулся к ее шее и потянул к себе, хотел поцеловать, и она дохнула жаром ему навстречу, но свободной рукой резко оттолкнула его от себя.
– Стоп! Андрей! Я хочу подарок! Ты еще не заслужил поцелуев!
Они засмеялись.
– Ты же любишь кофе, а это хорошая кофе-машина, – Андрей показал на упаковку.
– Открывай и заводи ее, я хочу кофе! Нет, ну его, твой кофе, я хочу шампанское! Кофе ты сваришь мне утром! А сейчас я хочу вина!
Обнявшись, они лежали в ее кровати, было совсем темно, ночь. Они лежали и не могли и не хотели спать, они слушали молчание друг друга и совсем ни о чем не думали.
– Скажи, а почему ты выбрала меня? Ведь у меня ни квартиры, ни машины, когда я соберу денег на собственную квартиру – неизвестно. Вот про тебя я могу сказать: ты красивая, ты умница, с тобой легко, а я…
Она подняла голову с его плеча, заглянула ему в глаза:
– Дурак ты.
Он засмеялся в ответ.
– Нет, но все же, Юль!
– Ты думаешь, женщины выбирают за кошелек или внешность? Нет, ну, конечно, хорошо, если парень симпатичный, светленький там, или темненький, ну и чтобы он себя мог обеспечивать, мы же среди денег живем. А важно внимание и надежность! Вот что важно! А самое главное, самое важное, – она как-то вся всей своей легкой, грациозной, тоненькой фигуркой вдруг собралась, как будто сейчас оторвется от кровати и взлетит. – Чтобы мужчина затягивал! Вот так, когда прямо почувствуешь на себе твой взгляд и понимаешь, что ты затягиваешь меня в себя, и тогда я понимаю, что это тот мужчина, которого я жду и ищу. И так вот каждый день, я говорю с тобой, встречаюсь, а ты все больше меня забираешь, и ты каждый день тот, которого я ожидаю, и каждый день новый! И я каждый день открываю тебя для себя, и вот тогда-то я понимаю: да, я твоя! И тогда-то я выбираю тебя! Вот что-то есть в тебе, Андрей, ты какой-то интересный и загадочный немножко. А сейчас мне знаешь, что захотелось?
Андрей, в задумчивости слушая ее, очнулся.
– Да, Юля, что?
– Я хочу покурить сигарет!
– Ты же не куришь!
– Ну и что, а сейчас я хочу покурить. У тебя есть?
– Нет, я давно бросил. Давай я схожу куплю…
Он уже был одет и стоял в дверях, а Юля, совершенно голая, высокая, стройная, как лань, отчаянно красивая, стояла перед ним. А Крайнов смотрел и смотрел на нее, смотрел и не мог насмотреться. А она стояла и смотрела на него.
– Юля, Юля, ты знаешь что, Юля… будь моей женой!
Она вся вспыхнула от его слов, а он схватил ее и изо всех сил прижал к себе.
– Беги за сигаретами, дурачок, я согласна!
Глава 5. Карниз
Крайнов с Золотаревым сидели в Макдональдсе на Пушкинской друг против друга, доедая картофель фри и бутерброды. Десятки людей, счастливых от встречи с американским фастфудом, в поисках свободных столиков кружили по ресторану.
Поев Крайнов, не спеша потягивал «Кока-колу» через трубочку, Золотарев, сняв пластмассовую крышку, пил черную газированную воду из стаканчика.
– Как тебе Москва, Владимир? – спросил Крайнов.
– Как сказать, привыкаю помаленьку. Ритм города совсем другой. Первое время не понимал, что вокруг меня происходит. В Томске все по-другому.
Все тихо и размеренно. Здесь, успеваешь сделать то же, что и там, у себя, – Золотарев неопределенно махнул головой. – Но в какой-то суете. Все куда-
