это смотришь?
— А зачем? — спросила Малина, покраснев.
— А, заговорила со мной, злая колдунья! — торжествующе воскликнула Крапива. — Зачем — я не знаю. Может, он что-то хочет тебе предложить?
Малина в ответ еще больше покраснела.
— Нет, скорее всего, он просто жалеет тебя с твоей больной ногой. Он ведь не знает, что ты решила идти на день рождения.
— Нет, я не пойду, — откликнулась Малина мгновенно.
— А, не пойдешь? Ну тогда ты дашь мне свой красненький костюмчик на один вечер?
— Пожалуйста, — сказала Малина, слегка нахмурившись. Может быть, она как раз хотела сидеть дома в этом наряде и ждать учителя, кто знает.
Крапива так и подумала. Победно улыбаясь, она полезла в шкаф, взяла оттуда красный костюм и скрылась с ним за дверью со словами:
— Жди, авось дождешься!
Дверь захлопнулась, и Малина стала рыться в шкафу и искать что-нибудь другое, юбку с кофтой например.
А дверь открылась, и хитренькое личико Крапивы просунулось в комнату:
— Ты не торопись! Он сказал, что придет между семью и девятью, но не позже шести! Кстати, дай уж мне заодно и свою черную шляпку! И черные туфельки, ладно? И красную сумочку!
С этими словами Крапива, как буря, ворвалась к Малине, все перевернула вверх дном, подхватила и черные колготки, и светлую пудру, и жемчужную нитку, и жемчужное — словом, все богатства сестры.
Малина осталась прибирать в комнате, она, прихрамывая, поднимала с полу вещи, рассыпанные бусинки, булавки, колечки, носки, а также засушенные цветки из блокнота и т.?д. — все, что выпотрошила кипучая Крапива.
А Крапива тем временем, как вихрь, помчалась куда-то в город, видно, в магазин, так как в ее комнате остались разбитая свинка-копилка и точно такой же беспорядок, что и у Малины.
Очень скоро она вернулась с пакетом, закрылась в своей комнате и затихла там, а около пяти часов вечера тише мыши выскользнула из окна прямо на улицу и помчалась пригнувшись, чтобы Малина из своего окна ничего не заметила.
На Крапиве был красный костюмчик и черные туфельки, волосы она спрятала под черную шляпку, щеки ее алели, как малина, и она слегка прихрамывающей походкой прошлась туда и сюда, пока не показался знакомый велосипедист, мчащийся под гору.
Велосипедист приподнял кепочку при виде красного цветка в окне (занавеска шевельнулась), а затем удивленно приподнял кепочку еще раз, увидев слегка хромающую знакомую фигурку в красном, и девушка чинно склонила румяное личико под черной шляпкой.
— Приветствую вас! — пролетел над улицей голос учителя.
Он исчез, исчезла и довольная неизвестно чем Крапива, а вот Малина напрасно просидела у окошка — в шесть часов учитель, как всегда, промелькнул в обратном направлении, приподнявши кепочку, и исчез.
Он не пришел к Малине ни в семь, ни в восемь, ни в девять, зато в девять тридцать домой явилась довольная, вся разлохмаченная Крапива, она вернула бледной Малине ее помятый костюм и все остальное, а сама села перед телевизором вместе с бабушкой и братом.
Дело в том, что Крапива, встретивши учителя в пять вечера на улице, через полтора часа появилась на дне рождения у девушки Калины в совершенно новом виде — с золотыми волосами и румяными щеками, а шляпку она держала в руке. Глаза ее сияли, щечки пылали, а рот напоминал собой три ягоды малины (две снизу и одна сверху).
При этом Крапива артистически прихрамывала.
Тут же все закричали:
— Малинка! Тебе уже лучше! А где Крапивка?
— У Крапивки болит сердечко, бедняжка переволновалась и лежит, — отвечала хитренькая Крапива собственной персоной. — Она ведь спасла на вертолете нашего учителя! Вы не знали? Он разве не рассказал? Крапивка заставила пожарника Андрея полететь с ней на вертолете в самое Ущелье Смерти! Пожарник влюблен в Крапиву! Учитель не рассказал ничего? А кстати, где он?
— Да вот он, — засмеялись все, потому что учитель в своем велосипедном наряде сидел за столом в окружении бывших учеников. — Он так неожиданно ввалился, мы все так обрадовались!
— Он, оказывается, помнит, когда у меня день рождения! — горделиво сказала толстая девушка Калина.
Крапива ядовито улыбнулась и сказала голоском Малины:
— Он что, пришел без приглашения?
Учитель с любопытством посмотрел на очень румяную Малину и с трудом узнал ее: у беленькой Малины были какие-то необычно черные, видимо, накрашенные неизвестно зачем брови и необычно резкие движения. Ее как будто подменили. Мало того что Малина тут же потребовала большой бокал шампанского, она начала бурно хохотать, танцевать, несмотря на больную ногу, и, наконец, громко завопила:
— Внимание! Слушайте все о моей любви! Я люблю тебя, учитель математики, до гроба! И хоть тебя спасла Крапивка, но ты должен любить меня!
