Про девушку, которая была бабушкой

видеть, что экспозиция вас заинтересовала».

– Была, мне очень понравилось. С удовольствием пойду еще раз, да я и планировала.

– Тогда, может быть, на следующей неделе?

– А если послезавтра?

– Договорились.

Я ликовала. Едва удержалась, чтобы не запрыгать на месте.

Отвела душу дома, выплясывая перед зеркалом.

Когда мы бродили по залам музея, я вспоминала то, что слышала от экскурсовода. Женя хорошо знал биографии Коровина, Серова, Кустодиева, Грабаря, Кончаловского.

– Да вы знаток живописи!

– Подготовился, почитал в Интернете.

– Картины мастеров импрессионизма, не все, конечно, – призналась я, – оказывают на меня благостное, сладкое действие.

– Большее, чем пирожные?

– Ну, почти. Сравнимо, как опьянение. Я собрала приличную коллекцию альбомов импрессионистов, у меня их под сотню.

– Начали собирать в детском саду?

– Собирать начали родители.

– Простите!

Извиняться на мой очередной прокол – это мило.

– Евгений Евгеньевич, вы бывали в Париже? В Лувре, в музее Орсе?

– Бывал.

– Завидую. Репродукции в альбомах, на экране монитора все-таки не то. Как шампанское и лимонад.

– Александра Петровна, какие ваши годы. Вы еще поездите и многое увидите.

– Вашими бы устами…

– Странным образом мой любимый живописный стиль тоже импрессионизм.

– Не подлизывайтесь!

– Честно!

– Уколов, вы знаете разницу между Моне и Мане? Назовите их картины.

– Клод Моне «Впечатление. Восходящее солнце», «Лондон. Парламент». Эдуард Мане «Музыка в Тюильри», «Сливовица».

– Садитесь, пять!

– Александра Петровна, откуда вы знаете мою фамилию?

Штирлиц, бедный Штирлиц, ты опять на грани провала.

Спасаемся:

– Письмо из Центра до Штирлица не дошло. Он перечитал еще раз – всё равно не дошло. Евгений Евгеньевич, вы меня раскусили! Меня долго пытали, потом я согласилась работать на китайскую разведку. Мой позывной Дунь-Кунь-Тунь или как-то похоже. Что теперь со мной будет?

– Вы слишком много знаете. Вас будут хоронить с почестями после автомобильной катастрофы. И все-таки, Александра Петровна?

– Да не помню! Я ведь была у вас дома. Может, конверт увидела, может, у вас табличка на двери. Помню, что подумала: предки были либо портными, либо острословами, любили подпускать шпильки.

Вряд ли он поверил, но больше не расспрашивал.

Мы прошли в кофейню, уютную с открытыми террасами, но Женя забраковал меню.

– Не подходит. Бутерброды, булочки, печенюшки, ни одного пирожного с непроизносимым названием.

– Вы принимаете меня за сладкоежку-обжору?

– Что вы! За гурмана и ценителя. Кроме того, я голоден и хочу полноценный обед.

Он достал телефон и по Интернету нашел ресторан.

– Вы любите рыбу и прочие дары моря?

– В приготовленном виде.

– Устрицы?

– Никогда не пробовала.

– Я вас научу их есть. У меня пошла активная выработка слюны и желудочного сока. Так, десерты… Милефоле, тирамису, профитроли, мильфей, –