в этой самой церкви чуть больше года назад.
Когда допели последний гимн и прихожане освободили скамьи, Алекс Тернбулл, глава старейшин, двинулся сквозь толпу в моем направлении. Я ждала его, сидя на скамье.
– Если у тебя есть несколько минут, я хотел бы поговорить с тобой.
– Конечно,? – согласилась я.
Сару и Марка я отправила домой, велев им накрывать на стол к обеду.
Алекс подождал, пока дети уйдут. Затем сел рядом со мной, глядя только на свои руки, словно заново продумывал то, что хотел сказать.
– Шей, я должен извиниться перед тобой. Я с самого начала составил о тебе неверное мнение.
Я совершенно такого не ожидала и просто не знала, что ему ответить.
– У меня нет ни оправданий, ни объяснений. Я был неправ. И теперь могу лишь надеяться, что ты найдешь в своем сердце силы меня простить.
– Алекс, конечно, я понимаю. Все мы небезупречны. Разве не об этом говорит Писание?
Алекс улыбнулся.
– В мире много небезупречных людей, вот только я в данный момент чувствую себя хуже прочих.
Я улыбнулась ему в ответ.
– Я думаю, что вы слишком строги к себе.
– Я не заслуживаю щедрости твоей души, Шей,? – продолжил Алекс.
Я похлопала его по руке.
– Взаимно, Алекс.
К нам один за другим подходили старейшины, и я поняла, что Алексу пора заниматься другими делами. Мы обнялись на прощание.
Как только я добралась до края скамьи, я увидела Линду Кинкейд, которая уже ждала меня на выходе.
– Как у Ллойда с восстановлением? – спросила я, чувствуя, что искренне рада ее видеть.
Ее готовность принять меня до тех пор, пока я не найду другую квартиру, сказала мне о многом. То, как она верила мне и как доверяла, невозможно было забыть.
– Эксплуатирует меня напропалую, но я не против немного его побаловать.? – Но улыбка ее быстро поблекла, лицо стало серьезным.? – Я слышала,? – продолжила она, понизив голос почти до шепота,? – что тебе все же не придется переезжать. Должна сказать, что немного разочарована. Мне бы очень хотелось видеть тебя гостьей нашего дома.
Возможно, не стоило громко хохотать посреди церкви, но я просто не смогла удержаться:
– На вашем месте я радовалась бы счастливому избавлению.
Линда тоже рассмеялась, но снова резко посерьезнела.
– После смерти Кэти я боялась за Дрю, беспокоилась о том, что будет с ним и детьми. Я молила Господа послать ему особую женщину, ту, которая сможет вернуть радость в его жизнь, которая будет любить его и детей Кэти. Должна признаться, думала я при этом уж точно не о тебе.
Я снова рассмеялась.
– Дрю наверняка тоже не меня ожидал и очень удивился.
– Вот тут, наверное, не соглашусь. Именно ты нужна ему и его детям. Ты открыла глаза и мне, и многим другим людям. Дрю – умный человек. Он любит тебя, и, хоть это и не так важно, я тоже тебя люблю.
Для меня это было не просто важно, а дороже золота. Я порывисто обняла Линду и поблагодарила ее.
– Я же сейчас расплачусь,? – сказала я ей.
– Эй, эй, что тут происходит? – спросил Дрю, присоединяясь к нам.
– Соревнование в признаниях в любви,? – ответила Линда, и мы обменялись улыбками.
Дрю обнял меня за плечи и привлек к себе.
– Ну как, готова идти домой? – спросил он.
– Ты закончил?
– Да. Похоже, кому-то придется помочь тебе разобрать вещи и снова как следует тут обжиться.
После встречи со старейшинами он одарил меня таким счастливым взглядом, что я как раз на это и понадеялась. А Линда подтвердила мою догадку.
Когда мы зашагали к дому, я спросила Дрю:
– Марк в порядке?
Ему наверняка было очень тяжело стоять перед церковным советом и признаваться во всем, что он сделал.
– Он отлично справился. Я им горжусь. Он рассказал им, как поступил, и как ужасно чувствовал себя оттого, что ты взяла вину на себя. Я пока еще не
