– А ты-то как?
Я прикинул, насколько близко к правде могу подойти. На самом деле мне было лучше, чем раньше, но все еще не слишком хорошо. Смерть Кэти почти убила мою веру в любящего Бога. В течение четырех долгих лет я продолжал мучиться этим вопросом.
Все изменилось для меня после знакомства с Шей. Мы нашли друг друга в идеальный момент. И я верил, что случайностей в жизни не бывает.
– Как я? – повторил я вопрос Кевина.? – Лучше, Кевин. Гораздо лучше, и по большей части я обязан этим Шей. С ней я счастлив. Дети ее любят. Но когда дело касается романтики, я бревно. Ты тут можешь мне помочь?
На этот раз Кевин рассмеялся.
– Прости, но в этом деле ты сам по себе; я уверен, что ты найдешь свой способ. Как нашел его с Кэти.
Глава 23
Шей
Вернувшись к работе и учебе, я снова почувствовала себя человеком. Волосы отрастали, я уже могла смотреть на себя в зеркало без содрогания. Я начинала снова походить на себя.
Моя внешность изменилась с тех пор, как меня выпустили из тюрьмы. И дело было не в том, как я стригла волосы, и не в том, что я стала пользоваться другой косметикой. Нет, перемены произошли скорее внутри, чем снаружи. Я была счастлива, счастливее, чем когда-либо с тех пор, как потеряла маму. Более того, я влюбилась в Дрю и его детей. Жить рядом с ними мне очень нравилось. Я видела Сару почти каждый день; я сама осталась без матери в детстве и при всей разнице в возрасте отлично ее понимала. Марка было куда труднее раскусить, но нас связали видеоигры, и нам нравилось собирать мозаики. Он не особенно стремился раскрываться, но мне это не мешало. Он оставался подростком и все еще искал свой путь в жизни. Я не знала, был ли он таким тихим и отстраненным из-за смерти матери, или существовала какая-то другая причина. Но как бы мне того ни хотелось, я не пыталась приставать к нему с расспросами, стремясь принимать Марка таким, как есть.
Дрю, верный своему слову, настоял на том, чтобы отвозить меня на работу по утрам, а затем Фрэнки лично провожал меня к автобусной остановке по окончании смены и ждал, пока я зайду в салон. На вечерние занятия я обычно добиралась с кем-то из однокурсников, и пока мне везло.
Когда я только вернулась к своей рутине, я жила в постоянном страхе снова наткнуться на Стрелка. Случись такое, я бы не пережила второй встречи. Но затем на меня снизошло своего рода озарение. Я решила, что могу либо вечно дрожать от страха, либо – формулируя это проще – жить своей жизнью. Поэтому я перестала постоянно оглядываться через плечо, останавливаться перед каждым углом, чтобы убедиться, что дорога безопасна. Я решила вместо этого просто дышать, доверить свою жизнь Богу. Потому что альтернативой стал бы неизбывный страх перед собственной тенью.
Это решение совершенно изменило мой характер. Да и жизнь в квартире под церковью тоже на меня повлияла. Дрю утверждал, что квартира маленькая. Судя по всему, он никогда не бывал в моем действительно маленьком доме. Эта квартира оказалась в четыре раза больше. Вначале я не знала, что делать со всем этим пространством, но со временем начала заполнять его вещами. Я жила без вещей так долго, что процесс доставил мне массу удовольствия. Когда я только въехала, я бродила из комнаты в комнату, потрясенная тем, что эта квартира теперь действительно принадлежит мне.
Я любила свой новый дом, мне было приятно жить рядом с Дрю и детьми, а потому мне хотелось доказать его церковной семье, что их помощь стоила таких усилий. Я могла уверить в своей благонадежности старейшин и всех, кто во мне сомневался, единственным способом – участвуя в делах церкви. Я бы ни за что не причинила Дрю никакого вреда, слишком многим я была ему обязана. И чтобы выказать свою благодарность, я раз в месяц вызывалась работать воспитателем в детском саду, преподавала в воскресной школе, а еще записалась координатором в летнюю библейскую школу, занятия в которой начинались в июне. Мне хотелось присоединиться и к хору, но выяснилось, что репетиции у них по средам, в день моих занятий.
В субботу утром я шагала к рынку Пай-Плейс, одному из моих самых любимых в Сиэтле. На этом рынке всегда продавали свежие фрукты и овощи. Делать покупки там само по себе казалось приключением, и мне это нравилось. Да и прогулки шли мне на пользу.
Когда я взбиралась вверх по склону после похода за покупками, меня согревали мысли о Дрю. Он был замечательный, с какой стороны ни взгляни. Я влюблялась в него с каждым днем все сильнее и была совершенно уверена в том, что и он испытывает ко мне такие же чувства. Мы не говорили об этом, но я знала. Как я могла не знать после того, как он столько времени провел рядом со мной в больнице?
Раздражало только то, что никто из нас не превращал эти чувства в действия. И недостаток физического контакта сводил меня с ума. Мы разве что целовались, и то пару раз.
Целовались!
В последнее время нам порой удавалось побыть наедине, но нас всегда прерывали – либо Марк, либо Сара, либо кто-то из церкви. С тех пор как я переехала в квартиру под церковью, такое случалось почти всегда. Дрю не говорил об этом, но я знала, что его это раздражает не меньше, чем меня. Мы словно слишком боялись того, что может случиться, как только мы открыто заговорим о том, что испытываем друг к другу.
И все же я была уверена, что вскоре это произойдет.
С полными сумками в руках я медленно шагала в сторону церкви. И как только свернула на дорожку, ведущую к моей квартире, я увидела Дрю между церковью и пасторатом. По тому, как поникли его плечи, я поняла: что-то случилось. Я заторопилась ему навстречу.
– Дрю! – окликнула я его по имени, но он либо не слышал меня, либо решил не обращать внимания. Не смутившись, я бросилась бежать, размахивая
