а именно: сороковник за первый час и двадцать за каждый последующий. Провоз багажа за отдельную плату, и не меньше пятнадцати копеек за сундук и десятника за чемодан.
Как и учил отец, Фима попытался было сбросить цену на проезд, но видавшие виды извозчики наотрез отказывались уступать. Все как один с равнодушным видом отворачивались от клиента, давая понять, что разговор окончен. Если вы думаете, что Фима совсем ничего не понимал в коммерции, то спешим вас убедить в обратном. Послонявшись от повозки к повозке с тяжелым чемоданом, он решил не тратить время даром и прогуляться подальше от привокзальной площади. В какую сторону идти, он не знал, поэтому пошел самой широкой улицей по направлению к центру. Через пару сотен метров он увидел стоящий на обочине экипаж. Седовласый пожилой мужчина в ермолке сидел на дрожках и задумчиво смотрел вдаль, попыхивая зажатой в зубах папироской. Натруженные грязные руки покоились на коленях, частично прикрывая аккуратно пришитые заплаты. И было в его облике что-то монументальное и одновременно душевное, что сразу же подтолкнуло Фиму к нему обратиться.
– Доброго вам дня, уважаемый.
От неожиданности старик вздрогнул, и горящая папироска вывалилась изо рта прямо в руки.
– Тфуть – напугал, чернявый! Хотя правильно сделал, что потревожил. Еще бы немного, и заснул. Уже не раз такое было, и вот результат… – показал он на колени. – Который раз жена заплаты накладывает после поджогов, а мне все не наука. Так куда, говоришь, тебе надобно?
– А вы сначала скажите цену до Подола, а потом разговор продолжим.
– Пятьдесят пять копеек, как к Аннушке сходить.
– Дам сорок и сходите к Любаше.
– Кто такая? Не знаю.
– Я тоже с ней не знаком, но мне кажется, она согласится, – засмеялся Фима.
– Веселый вы парень, как я погляжу! Сорок пять копеек, и мое вам почтение.
– Договорились.
– А кого на Подоле искать будем?
– Сытина. Знаете такого?
– Петра Афанасьевича, что ли?
– Его самого.
– Так кто же его не знает! Хороший человек, и усадьба у него знатная. А вы, вьюноша, ему родственник или как?
– Письмо к нему имею.
– Это значит, с прошением направляешься. До него люди часто ездють. Ну тогда садись со своей чемоданкой и держись покрепче. Яхонт у меня резвый! Доставит в лучшем виде, запылиться не успеешь.
Повозка остановилась возле двухэтажного дома красного кирпича. Из раскрытых настежь окон подвального помещения по всей округе разносился умопомрачительный запах свежеиспеченного хлеба, ванили и еще чего-то непонятного, но очень вкусного.
– Пекарня в подвале, – пояснил извозчик. – Знатный хлебушек пекут. А какие у них баранки с плюшками! Не откажите себе в удовольствии, купите вязаночку к чаю. Чего замешкались? Вам сюда и нужно. На втором этаже Петр Афанасьевич с семьей живут. Снизу у них только магазины.
Фима еще немного постоял на тротуаре и, собравшись с духом, пошел к дому. Усадьба Сытина и впрямь была знатная. За главным зданием в глубине двора располагались служебные помещения, прачечная да склады с погребами. Имелись и съемные квартиры в трехэтажном флигеле.
«Я бы не отказался здесь жить, – подумал Фима, окидывая взглядом добротные строения. – С такими зданиями наверняка не бывает больших пожаров. А у нас что? Вспыхнет один дом, а там и улицы как не бывало. Из камня нужно строить».
Купец Сытин оказался шустрым доброжелательным старикашкой. Перво-наперво он отправил Фиму на кухню и распорядился напоить его чаем после долгой дороги, а сам ушел читать письмо Добровольского. Разомлев от душистого чая и пирогов с капустой, Фима не заметил, как задремал прямо за столом.
– Молодой человек, вас Петр Афанасьевич в кабинет просит, – прошептала прислуга, потрясывая Фиму за плечо.
Беседа была недолгой. За то время, пока Фима спал, Сытин уже написал письмо на имя начальника ремесленного заведения с просьбой предоставить место для прохождения учебы предъявителю сей бумаги.
– Жить можешь у меня. Во флигеле сдаю комнаты. Там и для тебя небольшая найдется. На прошлой неделе, как нарочно, одна освободилась. Студент- отличник жил, и тебе в самый раз подойдет. Столоваться можешь у нас при пекарне. Стоит недорого, и голодным не останешься. Ну как, устраивает?
– Огромное вам спасибо, Петр Афанасьевич! Признаюсь, не рассчитывал на подобную милость с вашей стороны. Думал, окажете протекцию в мастерские, и на этом спасибо. А тут и жилье, и стол два раза в день.
– Ну-ну, будет тебе распыляться в хвалебных речах. Очень уж хорошо мой друг о тебе написал. Говорит, талант проявляешь еще сызмальства.
– Не знаю. Людям моя работа нравится, но мне бы специалистов послушать, у мастеров поучиться. Интересного в нашем деле более чем достаточно, а знаний взять в местечке неоткуда, да и книг по ремеслу небогато.
