– Приятны мне твои речи, юноша. С таким настроем и стремлением многого в жизни добиться сможешь. Остается только пожелать тебе удачи и терпения. Я слышал, учеников не шибко-то балуют.
К большому разочарованию Фимы, начальник ремесленного училища определил его в «приготовительный класс для попеременного упражнения во всех мастерствах» и выписал счет за обучение в размере семидесяти рублей в год.
– И не смотри на меня удивленно. Про умение твое читал, но, по большому счету, ты – самоучка. Для получения документа об образовании этого мало. Ты же хочешь свое клеймо иметь, дело открыть?
– Конечно, хочу. За этим и приехал.
– Бумага выдается только после изучения Божьего Закона, грамматики, немецкого языка, геометрии, арифметики, плоской тригонометрии, рисования, черчения, механики, физики, химии.
– Так много! – удивился Фима.
– А ты думал! Не пугайся, науки преподаются просто, кратко и, сколь возможно, к профессии максимально приближенно. Это еще не все. Практическое обучение будет состоять из кузнечного дела, слесарного, токарного, резного, граверного, чеканного, модельного, жестяничного, литейного для чугуна, меди и олова, малярного, переплетного, рисования узоров и приготовления форм для набивки материй, – монотонно перечислил начальник. – Ну что, хочешь еще у нас обучаться или домой поедешь?
– Честно сказать, не рассчитывал на долгое обучение. Остаюсь, коль уж приехал.
– Похвально. России-матушке нужны не только хорошие практики, но и искусные мастера с теоретическими знаниями. И еще, часть изученных вами школьных дисциплин будет зачтена, а, следовательно, ваше обучение у нас может значительно сократиться. При обнаружении у вас особых успехов вы получите аттестат со знанием ученого мастера и всеми его льготами. Дерзайте, Ефим Разумовский.
Глава 17
В первый же день Фиме выдали спецовку, комплект инструментов и материалы для работы.
– Вот твой ящик, Ефим Разумовский, – назидательно произнес инструктор. – Вечером каждого дня ты будешь складывать в него все свои вещи и сдавать заведующему хозяйством. Ключ от ящика остается при тебе. Не теряй и никому не давай. Производственные рисунки и модели нужно регистрировать вот в этом альбоме. Они тоже должны оставаться в мастерской. Все рабочие материалы подотчетны и записываются в тетради, как и результаты ежедневного труда. Возможность заработка у тебя будет, но только в том случае, если выполненные изделия заинтересуют художника-руководителя. Достойные ученические работы мы отправляем на выставку в музей нашей мастерской. При их продаже ученик получает вознаграждение за вычетом стоимости материала. Понятно?
– Вроде бы да.
– И еще, рабочий день для всех начинается с девяти утра и до пяти вечера. Зимой приходим на час позже. Четыре часа на практическую работу, два на изучение наук. Перерыв на обед и отдых тоже два часа. Это необходимо для глаз и рук. Вот теперь, кажется, все.
Учеба давалась легко, особенно практические занятия. Изучение устных предметов было не всегда приятным и легким, но Фима прекрасно понимал их нужность и старательно постигал азы науки. Немецкий язык не доставлял особых хлопот в силу его сходства с идишем. Вскоре он почти свободно мог читать иностранные учебники, таблицы и схемы. Раздражало и даже обижало отношение инструктора, который с первых дней из принципа или вредности не давал хода способному ученику.
– Ученик должен проявлять старание и послушание во всем, что требует от него учитель, и не своевольничать. За первый год ему должно пройти общие дисциплины и овладеть основными приемами работы ювелира. Не мной придумано, и не мне отменять правила, молодой человек. Научитесь сначала изготавливать вещи точно, аккуратно, как это делаю я, а потом уже проявляйте свои прыть с фантазией.
– Генрих Карлович, если все будут работать одинаково, то и прогресса не будет. Я уже многое умею и прошу дать мне возможность показать мастерство. Испытайте меня на качество пайки, сгибание кольца, на закрепку камней, резьбу с чеканкой. Кольца я умею делать, серьги, браслеты – тоже пожалуйста. Дайте рисунок – и все сами увидите.
От Фиминых слов мастер краснел и злился. За долгие годы работы еще никто так дерзко с ним не разговаривал.
– Не сметь нарушать заведенных правил! – шипел он в ухо строптивому ученику. – Я решаю, кого, когда и как учить!
На какое-то время Фима успокаивался и работал с еще большим усердием, в расчете на то, что инструктор обратит внимание на его старание и поговорит с начальством о переводе на второй курс обучения, но после полученных писем из дома вновь набирался храбрости и шел просить о сокращении срока обучения. Всякий раз Генрих Карлович отказывал ему, ссылаясь на необходимость прохождения всех дисциплин.
– Работа ювелира есть занятие коллективное. Никакой ученик не в состоянии выполнить все от начала и до конца. Только хороший специалист имеет понятие о производстве, а для этого нужно учиться и учиться. Не торопите события, молодой человек, а лучше сосредоточьтесь на изготовлении изделий для продажи. Если вам не нужны деньги, то, в отличие от вас, мастерская испытывает в них постоянную потребность.
После безуспешных попыток разговора с Генрихом Карловичем Фима решил изменить тактику. С этого дня обеденное время он тратил на походы по ювелирным лавкам, изучая ассортимент и спрос. Продавцы охотно делились информацией, показывали каталоги из Европы и часто жаловались на снижение
