На завтра Жанна приготовила джинсы и желтенький свитерок — по моде! Хотела уже ложиться спать, как раздался звонок в дверь.
— Кто?
— Да я это, открой.
Ну, вот и муж из Парижа… точно — Серега приперся. Денег просить!
— Ты что на ночь глядя шляешься? — пропуская Серегу вперед ворчала Жанна.
— Ну, чего неласковая такая с бывшим мужем? — голос Сереги слегка заплетался, от него противно пахло чем-то кислым. — Стюардесса по имени Жанна… — пропел он. — Классное имечко тебе батяня дал…
Жанна поморщилась. Нет, это не кончится никогда… три года, как они разошлись, она взяла деньгами свою часть за их однокомнатную квартиру (дура!), потратила их, конечно.
А теперь он еще ходит к ней денег просить на выпивку!
Она уже знала — значит, его бросила очередная девка, которых он соблазнял сначала своей красотой (хорош собою, гад!). Потом они разбирались, что парень он бедный, и сбегали от него. И Серега снова появлялся у Жанны…
Не сразу, но ей удалось выпроводить пьянчужку, дав ему полтинник на опохмел…
…Жанна погасила свет. Квартирку заливал свет от огромной рекламы на соседнем доме. Сон не шел.
Завтра она начнет все сначала. И тогда через год (а может и раньше!) выкроит себе несколько дней привычной жизни в Ницце…
«Здорово, что в школе классная француженка была, — думала она, засыпая. — А звали ее Басса Исаковна»…
В комнате замечательно пахло лимонами… из Ментона…
Белый Скит
Сон прерывался, распадался на отрывки, в которых очаровательный Пуаро талантливо ловил убийцу, герой Джорджа Клуни, преуспевающий адвокат, ненавидел свою работу, а героиня Киры Найтли бродила по берегу со своим солдатом…
Самолет кружил над городом. До посадки оставалось всего десять минут, а серое одеяло облаков было далеко внизу. Интересно, что здесь, наверху, даже не угадывалось, что под ними огромный город, столица мира, — как англичане привыкли называть Лондон. Наконец, забрезжило светлое пятно. Наверное, аэропорт. Пилот что-то шутил по поводу ленивого австралийского солнца, которое не заглядывает в эти края. Довольные австралийцы, решившие посетить Европу, смеялись во весь голос. Свету всегда поражала их непосредственность, граничащая с плохим воспитанием — громко смеяться даже не очень удачным шуткам. И американцы такие же. А они нас считают хмурыми и неулыбчивыми. «Наверное, мы могли бы лучше понять друг друга, поменявшись местами», — думала Света. Но этого не произойдет никогда. К сожалению?..
Много раз она проделывала этот путь, можно сказать, через весь земной шар — от Сиднея до Санкт-Петербурга, через Лондон. И каждый раз все легче получается. А сейчас так вообще повезло — от Бангкока до Лондона у нее не было соседей, и удалось поспать часа четыре в лежачем положении. Здорово! И ноги не затекли, и к Лондону была не измочаленная, а довольно свеженькая. Когда не спала, просмотрела несколько новых и не очень новых фильмов. Некоторые понравились, но потом все перепуталось и в отрывочном виде явилось во сне.
Перелет тяжелый, конечно, выматывает. Все-таки, двадцать часов в воздухе — это многовато. Каждый раз после такого путешествия, когда хочется спать, а удобного положения не найти, и некуда вытянуть ноги, она говорила себе: «Следующий раз точно полечу бизнес классом. Надо себя уважать, любить, денег все равно никогда нет…» и так далее. Но вот наступала пора заказа новых билетов, и душила жаба — заплатить в несколько раз больше, чтобы иметь возможность залезть с ногами на более широкое кресло и пить бесплатно в неограниченном количестве шампанское… слишком дорогое удовольствие! И в результате — опять эконом-класс.
…Лондонский аэропорт жил своей привычной жизнью. Пассажиры убивали время в магазинчиках и бесчисленных ресторанах и кафе. Купив мужу по скидке «две бутылки за пятнадцать фунтов» — шотландский виски — Света решила выпить чашечку кофе. Нашла кафешку, где было мало народа, заказала капучино и воды, и уже намеревалась открыть детективчик Устиновой, как увидела Его.
Сердце забилось… она подумала — этого не может быть! Потом пригляделась внимательнее. Да, это был Он.
Он сидел через два столика от нее с чашкой кофе и раскрытым ноут-буком. Такие знакомые умные карие глаза, чуть навыкате, высокий лоб и непослушная челка. Так было всегда — стричься он не умел, вернее, попадал к тем, кто не понимал его структуру волос, их непослушность. Света несколько раз говорила ему, что неплохо бы постричься коротко, ему бы пошло. Но все оставалось по-прежнему — челка, которая падала на лоб, а он все время ее поправлял. Незабываемый жест!
Рядом с ним сидел мужчина лет под шестьдесят и рассеянно глядел по сторонам. Время от времени они перекидывались парой слов. Она напрягла
