Света стояла около дома вместе с бабушкой и ждала. Вот она, их Марта. Такая красивая, с маленькими рожками, и не толстая, как другие.
Марта, увидев их, направилась к дому.
— Ну, бестолковая, куда? — Федька щелкнул кнутом, отгоняя Марту. — Пошла!
Корова замычала и прошла мимо.
А все потому, что корову свою бабушка еще в тот год продала, да плохо, что дальше по деревне. Вот Марте и приходилось каждый день мимо своего старого дома проходить.
Они очень переживали, но бабушке трудно было корову держать.
Но Светка все равно была против, потому что Марту очень любила.
И сейчас ей невыносимо было смотреть, как ее Марта уходит прочь.
Светка вскочила в дом, отрезала большой кусок хлеба, выбежала и помчалась догонять уходящее стадо, не обращая внимания на какие-то слова бабушки.
«Ведь ТАМ никто не даст Марте хлебушка, а она так его любит», — думала Светка, глотая соленые, непрошеные слезы…
Яблочный спас
Ружье отсвечивало блестящим дулом в свете луны.
— Слезай, щас стрельну! — злой голос не оставлял повода для сомнений — стрельнет.
Слезть — значит, быть битой, или еще хуже — отведут куда-нибудь, потом разбираться будут, позора не оберешься. «Надо прыгать», — решила Светка. Она сидела на толстом суку яблони, высоко. Там, внизу, стоял бородатый мужик и целился в нее из ружья. И откуда он взялся?!
С соседней яблони раздался свист, мужик отвлекся, и Светка прыгнула. Черт, как больно!
Неужели ногу подвернула? Но надо бежать. Светка вскочила на ноги, потерла ушибленное место. Яблоки, засунутые за пазуху в подвязанном платье, покатились в разные стороны — поясок развязался. С других яблонь сыпались Светкины «подельники». Не сговариваясь, они бежали к речке. Вдогонку слышались крики бородатого мужика.
Светка оглянулась — он потрясал в воздухе костылем с металлическим наконечником. Ну надо же, она думала — ружье у него! У речки друзья остановились.
— Вот черт бородатый. Как он нас с ружьем обманул! — это Генка с досадой доставал из карманов уцелевшие яблоки.
— А кто это? — Света потирала ушибленные колени.
— Да это хозяин сада бывший… вернее, сын хозяина. Давно, когда их раскулачили, сад колхозу отдали. Потом совхозу. А теперь сына охранять поставили. Вот он и охраняет, как свой. А яблоки все равно совхоз забирает. Вот дурак! — рассказывал Сашка.
— Ну ладно, по домам?
— Давайте, до завтра.
И ребята разбрелись в разные стороны.
Деревня давно спала. Августовское небо было усыпано звездами. Светка знала только Большую Медведицу и Полярную Звезду. Каждый раз она хотела узнать побольше про карту звездного неба. Но в городе про звезды забывала. Их там и не видно никогда — небо дома заслоняют. Да и по ночам она была дома, а не лазила по садам.
Светка постаралась потише зайти в мазанку, где они спали с бабушкой. Здесь было темно и прохладно. Все равно, когда она ложилась, кровать легонько скрипнула! Бабушка, спящая чутким сном, проснулась.
— Окаянная, ты где ж так поздно была? Опять по садам бегали? Вот напишу матери, нехай она тебя забираить.
— Бабушка, ни по каким не по садам. Мы у Кольки сидели, Башилова. Спи.
— Вот у Башилова завтра спрошу. Ведь брешешь.
— Не брешу. Спи.
…Они лежали под яблоней на старом одеяле, притащенном Зинкой из дома. Одеяло было тонкое и кое-где рваное, и пахло детьми. Сквозь густые ветки яблони виднелось светло-голубое, как стираное, высокое небо. Кучерявенькие облачка медленно-медленно проплывали над их головами, словно засыпая на ходу от жары. А здесь, под яблоней, было спокойно и тенисто.
Время от времени раздавался глухой стук. Это падали спелые яблоки. Они мягко ударялись о землю и немного откатывались в сторону.
— Твое, подбирай, — говорила Зинка.
— Хочешь, себе бери. Я уже не хочу больше, наелась.
