Я ощутил себя несколько выпавшим из реальности. Седьмая Ист-стрит, снова напомнил я себе. Многоквартирный дом на Седьмой Ист-стрит. Все настоящее.
Но я так и не смог убедить себя до конца.
Мы остановились внизу лестницы. И я молча смотрел. Механизмы, точно. Фантастические машины. И пока я смотрел на них, до меня начало доходить, что это за машины. Я и сам читал кое-что научное, но не фантастику.
У меня закружилась голова. Трудно быстро осознать подобное. Выйти из кирпичного дома и попасть в… в хранилище энергии. Я был сражен.
Не знаю, сколько мы там простояли. Но внезапно я понял, что нам надо выбираться отсюда, сообщить о происходящем.
– Идем, – сказал я.
Мы двинулись вверх по ступеням, и мой мозг сам работал как машина. Выдавая идеи, быстро и неистово. Все до единой безумные, все до единой приемлемые. Даже самые ненормальные.
И когда мы уже шли по коридору в цокольном этаже, мы увидели, что на нас движется дворник.
Было все еще темно, хотя в окна и начал проникать первый утренний свет. Я схватил Рут за руку, и мы метнулись за каменную опору. Мы стояли, сдерживая дыхание и прислушиваясь к звуку приближающихся шагов.
Он прошел мимо нас. Он нес с собой фонарик, но не водил лучом по сторонам. Он двигался прямо к открытой двери.
И вот тогда это случилось.
Когда он вошел в пятно света, падавшее из открытой двери, он остановился. Голова его была обращена в противоположную от нас сторону. Этот парень смотрел на лестницу.
Но в то же время он смотрел на нас.
Я вообще перестал дышать. Я просто стоял и смотрел прямо в глаз у него на затылке. И хотя этот проклятый глаз был вовсе не на лице, он улыбался. Мерзкой, самоуверенной, вгоняющей в дрожь улыбкой. Он увидел нас, его это позабавило, и он не собирался ничего предпринимать в связи с этим.
Он прошел в дверь, и она захлопнулась за ним, кусок каменной стены скользнул вниз и закрыл проем.
Мы стояли на месте, дрожа.
– Ты видел, – произнесла она наконец.
– Да.
– Он знает, что мы обнаружили механизмы, – сказала она. – Однако же не собирается ничего делать.
Мы все еще разговаривали, когда лифт поднялся.
– Может быть, на самом деле нет ничего страшного, – предположил я. – Может…
Я замолчал, вспомнив те машины. Я знал, для чего они.
– Что же нам делать? – спросила она.
Я посмотрел на нее. Она была в ужасе. Я обнял ее. Но я и сам был в ужасе.
– Нам надо убираться отсюда, – сказал я. – И побыстрее.
– Но надо собрать вещи, – возразила она.
– Мы соберем, – сказал я. – Уйдем до наступления утра. Думаю, они не смогут…
– Они?
Почему я так сказал? – задумался я. Они. Да потому, что их должно быть несколько. Не приволок же дворник все эти механизмы в одиночку.
Думаю, именно третий глаз дворника вызвал к жизни мою теорию. И когда мы зашли к Филу и Мардж и они спросили у нас, что происходит, я выложил им все, что думал. Рут это не особенно поразило. Она, совершенно точно, и сама думала об этом.
– Я считаю, что наш дом – космический корабль, – сказал я.
Они уставились на меня. Фил усмехнулся, но потом перестал улыбаться, когда понял, что я не шучу.
– Что? – переспросила Мардж.
– Я понимаю, это звучит безумно, – продолжал я, сознавая, что говорю сейчас тем же тоном, каким говорила Рут. – Но там внизу ракетные двигатели. Я понятия не имею, как они туда попали, но… – Я беспомощно развел руками перед этой теорией. – Все, что я знаю: там стоят ракетные двигатели.
– Но это же не значит, что дом – это ракета? – слабо произнес Фил, перейдя на середине фразы от утверждения к вопросу.
– Значит, – сказала Рут.
И я содрогнулся. Вопрос был решен. Она в последнее время постоянно оказывалась права.
– Но… – Мардж пожала плечами. – Зачем это?
Рут обвела нас взглядом.
– Я знаю, – заявила она.
– Зачем, детка? – спросил я, боясь услышать ответ.
