добиться, чтобы мои намерения осуществились. Это вам ясно?
– Я…
– В следующий вторник, в полдевятого вечера, мы с друзьями придем сюда на церемонию. К тому времени вы все подготовите. Полная оплата будет произведена сразу же по окончании действа. Вопросы есть?
– Я…
– Едва ли мне стоит объяснять, – продолжал человек, беря со стола шляпу, – как много для меня значит это дело. – Он выдержал солидную паузу, прежде чем позволить голосу опуститься до дарующего прощение баса-профундо. – Надеюсь, все пройдет достойно.
Чуть поклонившись, он развернулся и в два величественных шага пересек кабинет, на миг задержавшись в дверях.
– Да… еще одно условие. То зеркало в фойе… снимите его. И полагаю, не стоит уточнять, что, кроме меня и моих друзей, в вашем заведении не должно быть ни души.
Посетитель взмахнул рукой в серой перчатке:
– А пока что… доброго вечера.
Когда Мортон Силклайн выбрался в коридор, визитер как раз вылетал в небольшое окно. И Мортон Силклайн совершенно неожиданно понял, что сидит на полу.
Они явились в половине девятого, вошли, переговариваясь, в фойе погребальной конторы Клуни, где их встречал Мортон Силклайн. Его ноги тряслись, под глазами – результат бессонных ночей – залегли круги, которые делали его лицо похожим на карнавальную маску енота.
– Добрый вечер, – приветствовал его высокорослый клиент, удовлетворенным кивком отметив отсутствие зеркала.
– Добрый… – На этом запас слов Силклайна иссяк.
Голосовые связки задеревенели, а глаза, затянутые дымкой, метались с одной фигуры этого избранного круга на другую: горбун с перекошенной набок головой, которого, как он услышал, зовут Игорь; карга в трауре, в остроконечной шляпе и с черной кошкой на плече; здоровяк с волосатыми руками, который стискивал желтые зубы и поглядывал на Силклайна более чем многозначительно; маленький человечек с восковым лицом, который облизывал губы и улыбался Силклайну так, словно получал от этого одному ему понятное удовольствие; и еще полдюжины мужчин и женщин в вечерних платьях, все с блестящими глазами и алыми губами, а кроме того – Силклайн передернулся, – чрезвычайно зубастые.
Силклайн прилип к стенке (рот приоткрыт, руки вяло шарят по бокам), когда все общество двинулось мимо него в сторону Зала вечного отдохновения.
– Присоединяйтесь к нам, – позвал его высокий человек.
Силклайн рывком отклеился от стены и, спотыкаясь, двинулся по коридору, глаза его от ужаса округлились, словно блюдца.
– Полагаю, – любезно произнес клиент, – все подготовлено как следует.
– О, – вякнул Силклайн. – О… да, конечно.
– Великолепно.
Когда они оба вошли в зал, все остальные восхищенным полукругом толпились у гроба.
– Чудесный, – шептал себе под нос горбун. – Чудесный гроб.
– Ну как тебе такой гроб, как тебе такой гроб, Дельфиния? – захихикала старая карга.
– Муррр, – отозвалась с плеча Дельфиния.
Все остальные кивали, обменивались счастливыми улыбками и восторженно ахали.
Затем одна из женщин в вечернем наряде произнесла:
– Пусть Людвиг посмотрит, – и полукруг распался, пропуская Аспера.
Он пробежался длинными пальцами по золотой отделке на боках и крышке, удовлетворенно покивал:
– Великолепно. – Голос немного хрипел от волнения. – Просто великолепно! Ровно то, о чем я всегда мечтал.
– Ты выбрал лучшее, мальчик, – произнес высокий седовласый человек, которого Силклайн отметил лишь сейчас.
– Ну давай, примерь! – потребовала хихикающая старая карга.
По-мальчишески улыбаясь, Людвиг забрался в гроб и улегся на место.
– В самый раз, – сообщил он довольно.
– Хозяин прекрасно выглядит, – кивнул скошенной набок головой Игорь. – Прекрасно выглядит в ящике.
Затем здоровяк с волосатыми руками попросил, чтобы начинали, потому что у него в четверть десятого назначена встреча, и все спешно расселись по стульям.
– Иди сюда, голубчик, – сказала карга, маня скрюченной клешней окаменевшего Силклайна. – Садись со мной рядом. Люблю хорошеньких мальчиков, верно, Дельфиния?
