открылись старшему Озборну, только после того, как он получил в ней определенный статус. Но высшее руководство ГИДРЫ представляло собой выживших из ума стариков, а среднее звено — ни на что не годных фанатиков. В результате организация зациклилась на силе и могуществе, на суперсолдатах, на мощных машинах, и прочих мечтах Третьего Рейха. Возможно, это и стало причиной того, что рядовые члены ГИДРЫ (но, как потом выяснилось, и сам барон Штрукер, вместе с «Советом Гидры») восприняли воцарение Нормана Озборна на посту одного из руководителей этой организации достаточно спокойно.
Приняв бразды правления, Норман сосредоточился на ЩИТ-е. Раз за разом, проводя одну операцию за другой, он внедрял своих агентов во вражескую организацию. Он не хотел уничтожить ЩИТ — нет, ни в коем случае. Управлять им. Да. Это то, чего добивался Озборн.
Надо сказать, получилось у него выше всяческих похвал.
Не то, чтобы Фьюри плясал под дудку ГИДРЫ, но большинство своих проектов, Норман мог реализовывать спокойно. Как, впрочем, и другие члены его новой организации.
Так, например, Озборн гордился проведенной операцией с Бетти Брант. Подкинув документы, изобличающие его самого, Норман выбил практически единственную карту, которую мог разыграть его сын, если старший Озборн решит вернуться на пост Генерального Директора ОзКорп. Сейчас у Гарри нет ни единого рычага давления на своего отца, так что Норман может с легкостью вернуть себе компанию, которую, будем честны, сын слегка запустил.
С другой стороны, проекты младшего Озборна получились, и вправду впечатляющими. ГИДРА облизывалась на все, что создавал Гарри, так что хотябы частью идей сына, придется поделиться.
Но это потом… А пока надо бы убедиться, что младшего Озборна не засадят надолго.
Эх… опять приходиться прибираться за ним… Прямо как в старые добрые времена…
— Привет, — она улыбнулась приветливо, нежно.
Я улыбнулся в ответ, бросив быстрый взгляд на скудную обстановку, и подавив раздражение при виде стекла, что отделяло меня от возлюбленной. Уселся в кресло, поморщившись от ярко-оранжевой робы, которую носили все заключенные этой тюрьмы:
— Привет. Вижу, что ты уже не собираешься умирать.
— Не собираюсь, — М.Джей прикрыла улыбку ладонью, вздохнула полной грудью. — Все благодаря тебе.
— Я бы не спешил благодарить себя, — усмехнулся я. — По большому счету, именно из-за меня, ты и пострадала.
— Скорее уж из-за Паркера, — хмыкнула девушка.
— Мда? — при звуках этого имени, я непроизвольно поморщился. — И как дела у нашего Паука?
— Хреново, — в голосе Мэри Джейн появилось неподдельное сочувствие. — Плохо ему. Ходит, как в воду опущенный. Меня видит — сразу извиняться бежит.
— Угу, — мрачно буркнул я. — Надеюсь, ты ему от души врезала? Хоть пару раз?
— С этой задачей отлично справляется Мэтт, — усмехнулась она. — Бьет его от души, при каждой встрече. Паук даже не сопротивляется… Честно говоря, мне Питера жалко… Он же не хотел… Не думал, что так получиться.
— Он вообще не думал, — отмахнулся я, чувствуя, как подрагивают пальцы, в преддверии очередного приступа, вызванного неприятными воспоминаниями. — Если бы ты… если бы с тобой случилось что-то более серьезное… Я не знаю, что бы с ним сделал.
— Ну, думаю, в этом случае, — невесело усмехнулась девушка, — он бы сам на себя руки наложил… Слушай, может, простишь его? Он не плохой парень… Кстати из ЩИТ-а он ушел со скандалом.
— Бывает, — хмыкнул я. — Может и прощу… Когда врежу. Пару раз. Для профилактики.
— Злой ты, — засмеялась она. — И за что только тебя любить?
— Сам не знаю, — пожал плечами я. — Как Гвен? Как остальные? Фелиция? С Мэттом, я так понял, все в порядке? Со Стажерами?
— Да, — Мэри Джейн кивнула. — С остальными, в принципе — тоже…
Она явно хотела что-то сказать, но не знала с чего начать. Мне было немного страшно, ибо если она решила оставить меня, то… не знаю, как смогу это пережить. После того, как она чуть не отправилась в какой-то другой мир (уж мне ли не знать), мы стали намного ближе. Уж она-то мне наверняка.
— Слушай, Гарри… — Мэри Джейн, подняла взгляд. — Мне хотелось сказать тебе «спасибо».
— Боже, что за глупости? — фыркнул я. — Как вообще можно было не попытаться тебя спасти? Кстати…
— Я не об этом, — она покачала головой. — Просто…
Девушка вздохнула тяжело, заставив меня напрячься:
— Я-то знаю, как важен был для тебя проект «Аид», — произнесла она. — Знаю, как сильно ты стремился к своей мечте. И знаю, что пожертвовал ею… ради меня. Поверь, это значит очень многое. Гораздо больше, чем то, что ты нашел способ меня спасти, разломав при этом половину собственной Башни…
— А… — честно говоря, в это мгновение я растерялся, не зная, как ответить. В голосе ее чувствовалось столько нежности и благодарности, что
