Через пять минут, когда Рэнсом взбирался по песчаному откосу в уверенности, что нашел тайную могилу старого негра, мимо его головы просвистел камень. Пригнувшись, он взглянул на зарывшийся в песок булыжник размером с кулак.
– Филипп, – крикнул Рэнсом в солнечный блеск. – Это Рэнсом!
Узкое лицо Филиппа Джордана показалось над откосом дороги.
– Уходи, Рэнсом! – отрывисто выкрикнул он. – Уходи на пляж. Я тебе сегодня уже показал!
Рэнсом, прочно стоя на подающемся под ногами песке, указал на виллу.
– Филипп, не забывай, кто его сюда привез. Если бы не я, он бы вовсе остался без могилы.
Филипп шагнул вперед, на дорогу. Он держал новый камень на ладони и смотрел, как Рэнсом взбирается к нему. Занес камень над головой, предостерегающе произнес:
– Рэнсом…
Тот снова остановился. Филипп превосходил его силой и молодостью, но Рэнсом чувствовал, что готов к решительному столкновению. Поднимаясь по осыпи, вспоминая о спрятанном в правом сапоге ноже, он сознавал, что Филипп Джордан отплачивает наконец за всю помощь, которую получал от Рэнсома беспризорный сын реки пятнадцать лет назад. Такой долг рано или поздно непременно оборачивается другой стороной монеты. А главное, Филипп видел в сухом лице Рэнсома сходство с настоящим отцом, рыбацким капитаном, звавшим его когда-то с берега. Тогда парень сбежал от него во второй раз.
Рэнсом медленно продвигался вверх, чувствуя подошвами острые камни. Булыжник в руке Филиппа блестел в солнечном свете.
На уступе в двадцати футах над дорогой, словно не замечая происходящего внизу, стоял тощий зверь с клочковатой гривой. Его серую шкуру покрывали светлые полосы пыли, худые бока были изорваны шипами, и Рэнсом не сразу понял, что видит перед собой. А потом вскинул руку, указывая на льва, оглядывающего подход к далекому морю.
– Филипп, – хрипло прошептал он. – Там, на уступе!..
Оглянувшись через плечо, Филипп упал на колено и швырнул зажатый в руке камень. Булыжник осколками взорвался под ногами зверя, и тогда лев отскочил, поджав хвост, и, взметнув пыль, скрылся за скалами.
Когда Рэнсом стал выбираться на дорогу, Филипп поддержал его за плечо. Молодой человек все еще провожал взглядом льва, удирающего по сухому руслу. Руки у него дрожали не столько от испуга, сколько от глубинного, неудержимого волнения.
– Кто это был – белая пантера? – глухо спросил он, когда пыльный хвост скрылся за дюнами.
– Лев, – ответил Рэнсом. – Маленький лев. На вид голодный, но не думаю, чтобы он вернулся. – Рэнсом встряхнул Филиппа за плечо. – Филипп, ты понял, что это значит? Помнишь Квилтера и зверей из зоопарка? Лев, должно быть, добрался сюда от Маунт-Роял. А значит…
Он прервался, пыль забила рот и горло. Его заливало бесконечное облегчение, смывало боль и горечь последних десяти лет.
Филипп кивнул, дал Рэнсому перевести дыхание.
– Понимаю, доктор. Значит, между нами и Маунт-Роял есть вода.
От стены к подвальному гаражу вела бетонная эстакада. Ее расчистили от песка и камней, заботливо огородили частоколом от песчаных наносов. У Рэнсома все еще кружилась голова. Он указал на гладкий бетон и на дорогу, расчищенную на пятьдесят ярдов по краю долины.
– Тебе пришлось поработать, Филипп. Старик гордился бы тобой.
Филипп слабо улыбнулся, снял с пояса ключ и отпер дверь.
– Сюда, доктор, – жестом пригласил он. – Что скажете?
Посреди гаража блистал хромированным радиатором огромный черный катафалк. Крыша и борта были отполированы до зеркального блеска, диски колес сверкали начищенными щитами. Рэнсому, много лет видевшему только сырые тряпки и ржавое железо, ютившемуся в жалких хижинах, этот экипаж представился забальзамированными останками забытого прошлого.
– Филипп, – медленно заговорил он, – это, конечно, великолепно, но…
Он осторожно обошел автомобиль сзади. Три колеса были целы, шины накачаны, а вместо четвертого под ось подложили деревянные чурбаки.
В блестящем кожей и черным деревом салоне было темно, и Рэнсом заподозрил, что тело старого негра покоится внутри. Быть может, Филипп, обратившись к самым памятным впечатлениям детства, все эти годы носил в себе причудливый образ богатых катафалков, кативших когда-то к кладбищу?
Рэнсом осторожно заглянул в заднее окошко. Деревянный помост пустовал, блестели отполированные наладки.
– Где он, Филипп? Где старый мистер Джордан?
Филипп отмахнулся.
– Дотуда много миль. Он похоронен в пещере над морем. Я это хотел вам показать, доктор. Что скажете?
Рэнсом, собравшись с духом, ответил:
