– Это – в идеале. На деле у кого-то получается лучше одно, у кого-то другое. Какая разница, откуда к телу приходит команда что-то сделать – от собственного мозга или извне?
– Действительно. И все же, учитель, ты так и не ответил, это душа повела Барчука против того чуба?
– Я не знаю, Малышка. Все может быть. Скорее всего, так и есть. Слишком мало времени. Я о душе только вчера услышал. Когда-то всех нас заставили забыть это слово и многие другие.
– Кто?
– Они давно умерли. Какая теперь разница?
После полудня вернулся Зануда. Взъерошенный, с мешками под глазами, задумчивый и периодически зевающий. Наверно, из-за этой задумчивости он бесцеремонно плюхнулся на стул рядом с Ловцом, опорожнил до дна его кружку с пивом, подхватил с тарелки полколечка колбасы, изрядный ломоть хлеба и начал все это поглощать со скоростью степного пожара.
– На солнышке перегрелся? – участливо поинтересовался Ловец.
– Можно и так сказать, – пробормотал Зануда с набитым ртом.
Мы со степняком переглянулись. Моим учеником овладело какое-то странное лихорадочное возбуждение. Он опять нырнул в свои мысли, похоже не особо соображая, что ест, что пьет. Я подлил в кружку еще пива. Парень выпил его залпом, поморщился. Кувшин принесли только с ледника. Напиток в нем был холодный до ломоты в зубах.
– Рассказывай, – предложил я, когда от колбасы и хлеба остались только воспоминания.
– Ну если бы я знал, с чего начать. Столько всего, даже в голове не укладывается. Я…
Он покачал головой и замолк.
– Что с ним? – спросил у меня Ловец так, словно Зануды рядом не было.
– Одно из двух. – Я развел руками. – Увлечений-то у него два. Либо встретил вдову, которая ушатает даже схимника, либо на всю ночь остался в городской библиотеке, да так увлекся, что даже про еду и сон забыл.
– Не знаю я, насколько разбитные в этом Золотом Мосту… Мосте… ну в городе этом вдовы, – пробормотал объект нашего разговора.
– Что ты раскопал? – напрямую спросил я.
– Ну даже сам не знаю. Не один я копал.
– Быстро обзавелся друзьями.
– Это твои друзья, учитель. Один из них большой такой, кажется, все книги наизусть знает. А второй себя Егерем кличет.
– Книжник и Егерь, – проворчал Ловец. – Спелись, выходит. Значит, и Бродяга где-то рядом.
– Мы были втроем.
– Бродяга хитер, ох хитер, понимаешь? Если он не захотел вам показаться, то и не покажется. Но я чую, что он вьется вокруг этой парочки. Егерь ратником когда-то был. Слишком привык тогда подчиняться. Да ты, Искатель, сам видел. Без слова своего брата он и шагу не ступит, понимаешь?
– Зачем Бродяге Книжник? – не понял я.
– Эх, непросто все стало, ох непросто. Атаман оскорбил Бродягу. В общем-то все твои братья не очень вежеству обучены, но чуб переплюнул их. А Бродяга, чего бы кто о нем ни думал, обид не забывает. Книжник хочет не допустить кровопролития между братьями. Похвально, весьма похвально. А кто самый воинственный? Атаман. Понимаешь? Он бряцал оружием, когда Император призывал к миру.
– К чему ты ведешь?
– Книжнику по хитрости с Бродягой не тягаться. Я это сразу понял. Теперь он собрал силу, способную поспорить с любой из двух сторон противостояния. Представь, если драка все же начнется. Вовремя вступив в нее, дети Охотника сместят всех остальных, воспользовавшись наивностью твоего многоученого великана-братца. Понимаешь?
– Понимаю, но не согласен с тобой.
– Это уж твое дело, да, твое, – усмехнувшись закивал Ловец. – Только сейчас, когда посмотрел я на всех выживших схимников, коли буча начнется, так больше всего я именно Бродягу бояться стану.
Я задумался над этими словами. Да, еще вчера мы были выводком Экспериментатора, нас было восемь. И мы пренебрегали остальными. Даже я не воспринимал Бродягу всерьез. Но если задуматься… тогда получалось, что он действительно опасен. Не могу сказать, почему так решил, просто чуял, а это значит, натренированный мозг сам сложил воедино всю имеющуюся у меня информацию и выдал результат, который раньше, во времена, когда знали о душе, темные люди назвали бы озарением. Да что с них взять, они не понимали, как устроено человеческое тело.
– Надо будет найти его, – наконец нарушил я молчание.
– Зачем? Тебе не переубедить его и не понять. Он – другой.
– Посмотреть на него внимательнее хочу. Поговорить, а не послушать, как они с Механиком колкостями обмениваются да с Атаманом оскорблениями. Найдешь его?
