голос до коварного шепота и нагнулась так низко, что дыхнула на миссис Хилл съеденной яичницей, –
Миссис Хилл насторожилась и отступила на шаг:
– Я считаю, что нам с вами не пристало повторять и распространять все эти слухи…
– …а Уикхем, любимчик барышень Беннет…
– …такие пересуды ни к чему хорошему не ведут и никому не делают чести: ни офицерам, ни лавочникам, ни дочкам, ни тем более людям, которые эти слухи разносят…
– Постойте, надеюсь, вы не предполагаете, что…
– …потому я всегда говорю: «Кто из вас без греха, пусть первым бросит камень».
– Вот как, миссис Хилл? – Почтмейстерша сложила руки на тощем животе с видом человека, за которым осталось последнее слово в споре. – Вот, значит, что вы говорите, так, стало быть, миссис Хилл?
Нет, она не станет болтать об этом. Если узнают, никому от этого не полегчает, а только усилит общую тревогу. Поэтому миссис Хилл весь день отмалчивалась. Почтмейстерша – просто болтливая кумушка, ничего и ни о ком толком она не знает, зато любит позлословить. Но такая репутация не помешает другим повторять ее сплетни, и раз от раза история будет звучать все более гладко, от многократных повторений становясь похожей на правду. Одно только миссис Хилл знала наверняка: сама она этому способствовать не станет. Она сплетничать не будет.
Отчасти она разделяла горе своей хозяйки, хотя и выражала его намного тише. Миссис Хилл меняла Лидии пеленки, вытирала сопливый носик, нянчилась с ней во время колик, дифтерии, ветряной оспы и других детских болезней. Да она и теперь совсем еще ребенок, девчушка с коричневой родинкой на икре, непослушная сладкоежка с дерзким взглядом и заливистым смехом. Миссис Хилл и волновалась за Лидию, и негодовала, как же невысоко та себя оценила.
Когда миссис Беннет вновь забеспокоилась, миссис Хилл добавила ей в воду капельку опийной настойки, затем еще одну и дала выпить, и вскоре та затихла. Миссис Хилл отвела со лба хозяйки поблекшие локоны и вышла, чтобы уделить внимание джентльменам. Миссис Б. была несносным, беспокойным существом и вечно требовала внимания к себе и своим переживаниям. Но была ли в том ее вина? Люби ее муж так, как должен любить супруг, благородно, щедро и безоглядно, не пришлось бы ей расходовать душевные силы на поиск подтверждений его любви, находя вместо них лишь поводы для разочарования.
Устремившись на зов колокольчика, миссис Хилл нашла мистера Беннета в библиотеке. Съежившись, он сидел в любимом кресле, а полковник Форстер с раздосадованным видом стоял у камина, облокотившись о полку.
– Не уложите ли вы для меня вещи в дорогу? – обратился к ней хозяин.
– Вы, стало быть, едете в Лондон.
– Вначале в Эпсон, туда, где они в последний раз меняли лошадей. Я намерен расспросить всех на почтовой станции, а затем… двигаться дальше.
– Чтобы найти Лидию.
– Они должны обвенчаться. Я должен заставить его на ней жениться.
Миссис Хилл кивнула:
– Недельную смену белья?
– Если поездка затянется, я найду прачку.
С болезненным комом в горле миссис Хилл потащила свои старые кости в гардеробную мистера Беннета. Собрав сорочки, чулки и шейные платки, она переложила их веточками розмарина. Когда в Лондоне – где бы он там ни поселился – хозяин, умывшись, вынет из саквояжа чистую сорочку, пусть каждый крохотный благоухающий росточек послужит ему напоминанием о доме. Возможно, это заставит его задуматься о пропасти между тем, на что он готов пойти ради Лидии и сохранения своего доброго имени, и тем, чего не был готов совершить для других, которым также клялся в любви в не менее тяжкие времена.
Не успел полковник Форстер показаться из библиотеки, как сбоку от него выросла Сара, пряча за спину метелку для пыли. Полковник растерянно озирался, так что она отважилась заговорить первой:
– Чем могу быть полезной, сэр?
– А, да. Я искал, э-э, где тут у вас нужник?
– За углом, сэр, а там по гравийной дорожке. Вон в ту сторону, позвольте мне вас проводить.
– Не нужно, не нужно, я и сам найду. – Он протиснулся к двери мимо нее.
– Сэр…
Он остановился, оглянулся.
– Сэр, у нас здесь был лакей, может, вы изволите его помнить. Джеймс Смит, так его зовут. Волосы у него темные, карие глаза, а росту он приблизительно… – Сара подняла руку над головой примерно на шесть дюймов.
На краткий миг Джеймс вдруг каким-то чудом словно встал рядом с ней во весь рост, так явственно увидела Сара его лицо, почувствовала сильную руку,
