– Вы не первая девушка, реагирующая на меня подобным образом, но должен сразу расставить все точки…
Стало смешно. Причем настолько, что я не выдержала и перебила:
– Выдохните и расслабьтесь, декан. Дело не в вашей суперпривлекательности, разбивающей женские сердца.
Кое-кто не поверил. Иначе почему с таким подозрением посмотрел на мою довольную разыгранным спектаклем моську?
– Не во мне?
– Ага, – кивнула я и вновь дернула лиф платья, чтобы выглядеть наедине с мужчиной хоть чуток приличнее. – Во всем виноваты мыши. Они зачем-то подмешали к валерьянке мяту, а у меня на нее необъяснимое томление духа и желание нравиться всем мужчинам разом. – Я сделала выразительный жест в сторону собеседника. – Вот даже вам.
Пропустив мимо ушей последнюю фразу, Маккалич провел рукой по темным, зализанным назад волосам, механически поправил тонкий золотой ободок, удерживающий шевелюру, и неожиданно спросил:
– Ноэми, вам нравится Джером?
Вопрос застал меня врасплох и был явно с подвохом, иначе зачем еще так резко переводить тему? Вот почему я настороженно уточнила:
– А вы почему спрашиваете?
Дерен снисходительно улыбнулся:
– С тех пор как я дал клятву служить принцу Райвилю, я неотступно следую за ним и в какой-то мере живу его жизнью, его потребностями, его эмоциями. Вы умная пардочка, Вейрис, поэтому давно должны были заметить очевидную, на мой взгляд, реакцию Джерома на вашу неотразимость.
– Мы просто давно знакомы…
Но закос под наивную парду не прокатил.
– Он влюблен, – припечатал Маккалич. – Ноэми, вы его первая и пока единственная привязанность. Привязанность, которой много лет. Неразделенная привязанность.
Кошачья сущность, до этого момента расслабленно парившая на откате от валерьянки, пришла в себя и недоуменно глянула. Дескать, подруга, а ты понимаешь, к чему он нам про Джерома загонять начал?
– Это не мои проблемы, – сухо ответила декану. – Я повода не давала.
– Ошибаешься, Ноэми, – усмехнулся тот. – Джером привык к победам. Привык к тому, что достигает поставленной перед собой цели и никогда не сворачивает с выбранного пути. Ты его цель, и чем скорее он добьется желаемого, тем быстрее сможет сконцентрироваться на более важных вещах.
После этих слов мы с кошачьей сущностью переглянулись и насторожились еще больше. Он же в курсе, что для серьезных отношений у меня вообще-то жених в наличии имеется! Тогда к чему весь этот разговор?
– Декан Маккалич, мне показалось или вы и правда подталкиваете меня к отношениям с Джеромом?
Маккалич хрипло расхохотался.
– Джером влюблен – это неоспоримый факт, – все еще широко улыбаясь, заговорил декан, – но никто и никогда не одобрит парду в качестве девушки принца. Запомни эту мысль, пардочка. Никто и никогда.
Покусанный каннис! Да за что же нас так не любят-то при дворе? Все же вроде нормально было!
– Более сообразительная девочка уже давно почувствовала бы, что, пока вы оба за пределами королевского дворца, сейчас наиболее удачное время поиграть в первую любовь.
Вот! Теперь я точно понимаю, что не ошиблась в своей первоначальной реакции на Маккалича. Какой же он все-таки мерзкий, двуличный слизняк!
– Подумай хорошенько, кошечка. Ты под действием мяты, а значит, благосклонность к Джерому даже не придется имитировать. Пококетничаешь с ним вечером, затем слегка покочевряжишься, чтобы в конце концов сдаться на радость мужского тщеславия и принять его ухаживания. Пара месяцев неземной любви – и предлог расстаться возникнет сам собой. В любом случае все останутся в выигрыше. Джером после стольких попыток добьется наконец расположения неприступной пардочки, а ты отделаешься от излишнего внимания принца Райвиля.
– Декан, вы это серьезно?
Мужчина хмыкнул и неприятно улыбнулся.
– Вот только не надо прожигать меня взглядом, Вейрис. Я не предлагаю ничего криминального. Всего-то пара поцелуев, невыполнимые клятвы в любви и верности до гроба и нежные обнимашки в темноте коридоров. Вам, девочкам, это нравится до поросячьего визга.
Мне стало жаль Джерома. Бедняга! Если его окружают такие типы, ничего странного, что он вырос таким засранцем. Даже наоборот: удивительно, что вопреки своему окружению из принца Райвиля получился вполне себе нормальный парень. Малость с заскоками, правда, но кто из нас идеален?
– Что думаешь насчет моего предложения?
Ох, зря он спросил. Просто в эту секунду я как раз думала, что Дерен Маккалич – самое гнусное на земле существо. Нет, никто не рядил его в рясу святоши и уж тем более не примерял ему крылья и нимб, но надежды на крохи морали и чести еще имелись.
Но вместо того чтобы обозвать Маккалича мерзавцем, мои губы выдохнули совершенно иные слова:
