негромкий перестук деревянных фигурок.
– Вы когда-нибудь задумывались о бремени власти, Катрин? – негромко спросил мужчина, последовательно выставляя на шахматную доску еще четыре крохотные фигурки. – Не над обманчивой властью человека над своими слабостями, властью взрослого над собственным ребенком или властью опытной интриганки над жизнями других. – Эддар выразительно глянул в сторону Катрин.
Кошачья сущность парды настороженно подняла голову. Тон ей не понравился.
– Это только со стороны кажется, что быть королем просто, – с обманчивым легкомыслием продолжил Эддар, указательным пальцем двигая фигурки по поверхности шахматной доски. – Сколько наследников разных ветвей уверены, что все, что от них потребуется, – это носить корону, зарабатывать мозоли, величественно восседая на престоле, и ставить размашистые подписи под указами о налогах и пошлинах? Но в действительности, Катрин… В действительности короли – своего рода умелые предсказатели далекого будущего.
Женщина мигнула и наклонилась, чтобы лучше видеть шахматный столик. Фигур было немного: крохотный котенок, запутавшийся в нитках; мужчина с топором, напоминающий одичавшего лесоруба; огромный змей с капюшоном из перьев; разъяренно оскалившийся дракон с кожистыми крыльями и худая высокая фигурка лучника.
– В действительности королей очень волнует, что будет после их ухода. Как мой сын пережил активацию истинной сущности? – резко сменил тему король.
Катрин вздохнула.
– Неплохо, но из-за девчонки… из-за парды Ноэми Вейрис, – поправилась она, – возможны некоторые побочные… – Катрин замялась, – не учтенные нами факторы.
Король поднял брови, и на загорелом лбу пролегли морщинки.
– Влюбленность? Вы это имеете в виду, Катрин?
Дождавшись, пока парда кивнет, он отошел от окна, вернулся к своему письменному столу и сел в кресло.
– Влюбленность – еще не любовь, – со знанием дела сказал король. – В любом случае мы это уладим. Идите, Катрина, – мягко улыбнулся он. – Ночь была долгой. Вы отлично поработали и заслужили отдых.
Женщина улыбнулась в ответ и устало поднялась на ноги.
Она медленно прошла по королевским залам, свернула к конюшням, чтобы взять экипаж, и поехала к себе. Каждый, кто видел ее этим утром, мог заметить, как она сонно трет глаза, устало вздыхает и всеми силами мечтает о теплой постели.
Но едва Катрин переступила порог дома и оказалась вне доступа других, ее плечи расправились, а взгляд стал острым и ясным, как никогда. Она бодро прошла через гостиную, в пустующую комнату прислуги и пнула носком черной туфельки край ковра. Дернув за кольцо потайного лаза, парда прогромыхала туфельками по ступенькам и на миг замерла, наслаждаясь зрелищем.
Обнаженный до пояса мужчина лежал на широкой постели, рассчитанной как минимум на четырех человек, и дремал. Сон его был тревожным, он что-то бормотал, то и дело дергая руками и ногами, звеня сковывающими его путами.
Катрин довольно усмехнулась и милым голоском позвала:
– Привет, Джед. Надеюсь, ты соскучился по своей кошечке…
