– Тогда половина с меня – в задаток, вторая половина после того, как все будет готово. За себя – платишь сам.
Задумавшись, хозяин мастерской прикинул в уме только ему известные тонкости тайных взаимоотношений и кивнул:
– Годится. Но я должен знать, ради чего мне шею под топор палача подставлять. Что ты задумал?
Тихо рассмеявшись, Карл наклонился вперед и прошептал:
– Скажи мне, как там продвигаются твои дела с подкопом под королевский банк? Успешно?
– Тьфу на тебя, – рассердился Мос и раздраженно попытался вытряхнуть последние капли вина в бокал. – Нашел, о чем вспоминать.
– Так я всегда знал, что ты изображаешь старую развалину с мечтой о настоящем деле. Значит, подкоп не удался.
– Почему? Просто из того подвала все ценное перенесли в другое место. А нам достались лишь бухгалтерские книги и выписки по налогам. Посмотрели, каждый ящик проверили и аккуратно все за собой закрыли. Думаю, охрана про наш визит до сих пор не в курсе… Так что там за дело, Карл?
Ткнув пальцем в десять золотых на столешнице, гость начал объяснять:
– Каждую вторую монету из налогов оставляют на местах. Иногда разворовывают, иногда в дело пускают. Значит – минус две.
Отодвинув два кругляша, продолжил:
– Еще три монеты забирает местный барон, граф или еще какая шишка на личные нужды. На ремонт дорог, городских стен, выплату охране и прочее. А пять оставшихся уходит в казну… Но!
Карл собрал все монеты в кучу и погрозил пальцем собеседнику:
– Раз в год перед весенним равнодействием в столицу приходят три галеона. С отличной охраной. В разное время, чтобы никто не подстерег заранее где-нибудь у скромного лесочка… В них вывозят разные собранные недоимки и пожертвования церковников. Плюс туда до кучи сгребают собранные штрафы. Остатки по разным выплатам. Сэкономленные премиальные служивым и прочее. Я когда мотался по разным закоулкам, двух чиновников показательно на ремни распустил, что посмели в эту казну лапу запустить. Так что Барб Собиратель эти деньги получает всегда и без потерь.
– Золотые галеоны? Слышал.
– А примерную сумму знаешь?
В комнате повисла тишина, которую нарушали лишь потрескивания фитилей в лампах. Подождав с полминуты для большего эффекта, Карл припечатал:
– В этом году повезут казну с северов, страхуясь от возможной войны. Ожидают, что на одном из трех галеонов будет мил-ли-он… Ты можешь представить себе такую прорву золота?
Уронив пустую бутылку, Йоннохан нашарил под столом кувшин с холодной водой, которой иногда промывал грязные детали, и отхлебнул прямо из широкого горлышка. Потом откашлялся и просипел:
– Так не бывает… Это сколько же надо сундуков загрузить под такую кучу денег?
– Много… Треть команде, треть мне и треть тебе… Возможно, будет даже чуть больше. Я думаю, хватит на обеспеченную старость. И мой человек в порту божится, что даст точную дату, когда каждый из трех галеонов ждут в столице. И на каком именно нас ждет обеспеченное будущее… Как тебе – хорошее дело я старому другу предлагаю? Это тебе не кротовьи норы к траченным крысами бумагам копать…
Глава 11
В небесах и под ними
Господин инквизитор всегда удивлялся, почему люди при встрече с ним обычно теряют дар красноречия и начинают мямлить, путаясь в словах. Ведь не с дыбой же он в гости пожаловал, в самом деле. С дыбой – это дознаватели. А у него работа более деликатная. Кому грехи простить, кого чуть пожурить за недосмотр по работе. Кому мягко намекнуть на совершенную на днях ошибку. И – вполне достаточно. Потому что в случае, если собеседник с первого раза не понял, то во второй уже мордовороты на огонек заглянут. Там уже и получит все по полной. Если виноват. Но это потом, после встречи со стариком со стылыми рыбьими глазами.
Сидевший напротив монастырский мастер нравился инквизитору. И тем, что набожный. И тем, что верный. И хватка его, как у капкана. Если в проблему вцепится, то пока не изжует до крошек, с дороги не свернет. Беда лишь в том, что упрям. За словом в карман не лезет и зачастую поспорить любит. Потому как считает себя умным и полезным. Вот и приходится тратить время, чтобы нацелить оружейника в нужном направлении. А то если насупится, как сейчас, то хоть клюкой по голове лупи – от своего не отступится.
Расправив мятый лист пергамента, старик поинтересовался:
– Значит, из всех «громыхателей» только пара осталась. И все куски, которые ты получил и буквально на зуб попробовал, так и не помогли сплав воссоздать?
