– А я-то тут как оказалась? – спросила Аня, ошалев.
– Ты – жертва моды на худобу.
– На поиски экзотики.
– На тайные знания.
– На здоровое питание.
– Ты – рабочий материал.
– Трусиха.
– Ты же никого не убивала.
– Все подстроено по нашим разработкам.
«Силы Аню оставили, она лишилась чувств и не видела лица своего спасителя», – кажется, так пишут в романах. А в сводках СОБРа: «Операция проведена успешно. Объект захвачен. Потерь среди личного состава нет. Главарям удалось скрыться». Разумеется, в прессу этот отчет не попал. И про колонизирующих руками язычников Землю инопланетян тоже не было ни слова, как, собственно, и говорили сияющие мотыги.
Сияющие мотыги ошиблись только в одном: женщины не умерли. Все-таки Юленька была плохим фармацевтом, неумелым отравителем. А так, конечно, никто бы поединщицам не поверил. Да они и не рассказывали.
Анну и Снежку долго откачивали от глубокой интоксикации растительными ядами, похожими на настойку горькой полыни.
Свидетельских показаний у Анны никто не потребовал. Наверное, Снежка постаралась. Сестра сияния все-таки, хоть и бывшая. А может, она была не из органов, а все-таки от братков, хотя те вряд ли оставили в живых.
Лишний вес к Анне не вернулся. Как и прежний сожитель. Зато язва желудка прописалась надолго: сохранилась привычка к здоровому деревенскому питанию. Потому бывшая бухгалтерша взяла дальневосточный гектар и открыла маленькую базу где-то на Японском море. Сама готовит себе и постояльцам из тех продуктов, что лично вырастила. Мотыги не использует – приглашает китайцев на заработки. Обожает ГМО и вредные сладости. На всякий случай.
Игорь Куликов. Великая тартарская стена
(Сценарий альтернативного перевода фильма «Великая стена»)
Из докладной грамоты Коромысла, ратоборца-воеводы первого разряда потайного ведунского приказа Уркаимского перуната.
«В лето 3015 от утопления Лемурии союзные прознатцы из Перуновой Руси – Персии за два пуда гривен златых передали нашим волхвам-мирознатцам знание тайное, сакральное. Вызнали они, что если алатырь-камень, в рудниках наших промышляемый, зельем подрывным обложить плотно да подпалить по-умному, то сила божественная из него выйдет. В общем, жахнет так, что весь мир в труху.
На заимке особой „Беркемкино озеро“ мирознатцы наши работы повели по бомбе той бусовой. Вафлей предивной или изделием артикула второго ее для секретности прозвали, чтобы шпигун вражий не прознал лишнего. Но не нашлось для вафли сей в украине уркаимской зелья потребного. Но, говорят, было оно у тартар далеких, с коими перунат в дружбе давней состоял и даже сбруей воинской подмогу оказывал временами.
Снарядили тогда волхвы наши отряд воев да лазутчиков опытных из славного племени коротичей, меня старшим определили и отправили на восток, к проливу Тартарскому. Долго шли мы по землям диким, немало тягот претерпели. И волки нас грызли, и ведмеди оборотные, и навь разная из могил выползала, человечиной полакомиться, а однажды у великого Далайного озера тварь многорукая сразу пол-отряда в пучину утащила. Но, слава Сварогу, дошли мы до цели. Почти».
Дружинник Жирослав. Да что за жизнь такая у нас, братия! Вчера ехали – гнались за нами, сегодня едем – обратно гонятся!
Ратоборец-воевода Коромысл. Так что ты хотел? Народец здесь лихой да подлый, истинных богов не знает. Ктулхе озерному молятся, да покарает его Полкан!
Жирослав. Эх, мамонта бы сейчас сюда с парой дрынометов тяжелых – вмиг бы супостатов разогнали!
Коромысл. Не дошел бы мамонт – ресурс у него малый, сам ведь знаешь. А дрыномет у тебя ручной есть, вот и пали из него, как я, а не болтай всякого.
Восьмью часами позже.
Коромысл. Вроде оторвались. Да, народу немного выжило…
Жирослав. Мож, домой пора? Отпишем потом, что ввиду высоких потерь личного состава выполнение задания возможным не представляется.
Коромысл. А как же наказ волхвовский? Отставить пораженческие настроения! Да, а кто там шуршит?
