Но вот сила Дара преодолела его. Гена-Ратибор как-то поник, лицо его обмякло.
– Пойду я… – промямлил он и отвернулся…
Ратибор затушил костер ведром воды и крикнул:
– Соберитесь в круг, люди!
Все собрались, удивленно и тихо переговариваясь.
– Вот! – Он бросил перед собой два мешка. – Тут ваши деньги, ваши вещи, золото… Заберите это обратно и отдайте тем, кто истинно нуждается. И вот…
Он показал какую-то бумагу.
– Мой дом – больше не мой дом. Я подписал дарственную, я отдал его детскому дому, им тут будет хорошо летом. А идолов спилите и заготовьте на дрова. Сам же я вас покидаю. Я не волхв Ратибор, я простой Гена, бывший начальник участка в строительном управлении. Прощайте и живите по совести.
Он закинул за спину рюкзак и вышел за ворота, сопровождаемый растерянными взглядами.
– Смешно получилось, – ухмыльнулся Серега, выворачивая руль. – Ловко ты его, Михалыч, перекодировал.
В свете фар замелькали пятна на ночной дороге, где-то светились редкие огни поселков и ферм.
– Ага, ловко… – угрюмо ответил Михалыч. – Сам чуть не скопытился. Сильный оказался, стервец.
– Ну, на то ты и мастер. А что такой хмурый?
– А чего веселиться? Прошляпили сбой у крестника, последствия допустили. Это брак в нашей работе.
– Ребят, не орите! – Вероника сидела рядом со спящим Ильей, держа ладонь на его лбу и прощупывая волны. – Ему спать сейчас надо, а не ваши балаболки слушать.
– Ладно, мы тихо, – Михалыч снял и протер очки. – Вот ты, Сережа, молодой, ничего не понимаешь…
– Все я понимаю!
– Ничего не понимаешь. Помнишь, как мы тебя взяли? Я помню. Сидел у метро в военном костюме, инвалида изображал и мелочь клянчил.
– Нормально клянчил, – пожал плечами Серега. – На еду, пиво и интернет хватало. Ну, и крыше платить.
– Вот. А если бы мы тебя не взяли, не проверили? Если б понял свой Дар? Мог бы куда угодно попасть – или к такому вот отребью, или даже, не дай бог, в правительство. Наворочал бы дел.
– Ну… не исключено.
– Вот потому и работаем. Простой человек с чудом в руках – он опасный, потому что незрелый еще. Его придерживать надо, контролировать. Вот когда научится, тогда уже…
– Тогда уже выпить надо, притомился я за сегодня.
– Да где ж ты выпить возьмешь ночью?
– А у меня с собой! – расхохотался Серега. – По чуть-чуть-то можно?
– Ну, только по чуть-чуть… если что, опять гаишника торкнешь, доедем как-нибудь… Я поддержу.
– Я с вами! – включилась Вероника.
Вечер угасал, уазик с помятым бампером переезжал мост через спокойную Оку.
Сергей Чекмаев
Родовспоможение
– Без допуска не могу, Сергей Алексеевич! – молодой, но очень серьезный сотрудник даже не смотрел на неприметного гостя в потертом пальто. Он обращался исключительно к сопровождающему, почтительно обращался, сожалея, что вынужден отказывать, и Воротников с легким ознобом подумал, что даже представления не имеет, какие у Сереги погоны.
– У вашего гостя пропуск только на четвертый этаж, а в спецзону необходимо дополнительное разрешение. Вы же знаете порядок…
– Сейчас будет разрешение. – Сергей раздраженно дернул щекой, и Воротников узнал этот жест: помнил еще со школы. Обычно это означало немалые неприятности всем, включая и их самих, тихого «зубрилу» Вальку и правильного до идеальных стрелок на форменных брюках комсорга Серегу Дорохина.
Валентин привычно вжал голову в плечи. Начинается…
Дорохин крутил диск внутреннего телефона с такой силой, что, казалось, аппарат сейчас треснет и задымится. Когда на том конце ответил кто-то
