– Андрей, выслушай меня, – отчаянно простонал Крашенинников.
– Не сейчас. Молчи, пока я тебе не задам вопрос.
– Да просто выслушай, твою мать! Ты, вернувшись из Вилючинска, говорил о молодой девушке и ее младенце, убитых во время обстрела поселка! Это страшный шок! Я прекрасно понимаю твое состояние!
– Ни хрена ты не понимаешь, – прошипел Жаров.
– Нет, понимаю! Потому что ты держишь пистолет у виска моей жены! Потому что ты взял ее в заложники и грозишься ее убить! Ее и нашего с ней ребенка!
– Что?..
– Она беременна! Чем ты лучше каннибалов, убивших Кристину с младенцем?!
Жаров смерил заложницу взглядом:
– Я же сказал, Миша, не вздумай со мной играть!
– Да будь ты проклят, не играю я! Знаю, что на кону! Она беременна!
– Хватит орать! Я же сказал, что отпущу ее! Сейчас ты мне объяснишь, как взвести детонатор, и вы уедете! Все, угомонись!
Цой, наконец, открыл сейф. Внутри кроме черного кейса ничего не было. Он извлек его и подошел к Андрею. Евгений Сапрыкин вдруг ощутил, как бешено забилось у него сердце. Он снова оказался там, на яхте. Совсем молодым, полным сил и оптимизма. Он снова увидел гостя из Китая, со славянским лицом и черным кейсом в руках. Этим самым кейсом. А потом в ночи замерцали огни Петропавловска-Камчатского, еще не истребленного мировой войной. И он с двумя своими товарищами покинул мчащуюся по Авачинской бухте яхту, нацепив акваланги и прыгнув за борт, как и приказал ему полковник. Ох, как ему было любопытно, что им погрузили с той подлодки и что в этом кейсе… Но теперь, все было до боли очевидно…
– Этот чемодан не взорвется, если его открыть? – спросил Александр, уставившись на Крашенинникова.
– Там должна быть стеклянная капсула с какой-то кислотой, – пожал плечами Михаил. – С чего бы ей взрываться?
– Ну, хрен его знает, – с сомнением в голосе вздохнул Цой и осторожно открыл кейс. Внутри находилась картонка с инструкцией и армированная титановым кожухом стеклянная колба с вязкой жидкостью янтарного цвета. С одного конца стеклянная колба была обнажена. С другого имелся ярко красный-колпак. В кожухе имелось продолговатое окно с делениями, что делало этот детонатор похожим на большой термометр.
– Что дальше? – Голос Жарова дрогнул, когда он взял в руку этот предмет. – Что с этим теперь делать?
Крашенинникову очень хотелось громко предложить Андрею что-то совсем неприличное и оскорбительное, но он понимал, что этого делать нельзя. Во всяком случае, пока на Оливию направлен пистолет.
– Выкрути заглушку синего цвета из корпуса бомбы. Она наверху. Выглядит как вот этот красный колпачок на детонаторе. Затем вкрути эту колбу. Под конец она будет крутиться туго, потому что там полое алмазное сверло, которое начнет бурить стекло с кислотой. Крути до щелчка. Колпачок зафиксируется. Выкрутить детонатор уже будет нельзя. Да и бессмысленно. Кислота через шахту в сверле польется внутрь и начнется химическая реакция.
– Андрей, постой. – Сапрыкин приподнял ладони. – Дай мне взглянуть на эту колбу с кислотой.
– Стой, где стоишь, дядя Женя! – воскликнул Жаров, и ствол пистолета тут же уставился на майора. – Знаю я твои фокусы!
– Хорошо, хорошо! Не давай мне эту штуковину в руки! Тогда просто скажи, насколько она заполнена кислотой?
– А в чем дело?! Объясни сначала, потом, быть может, я тебе отвечу!
– Ладно! Миша сказал, что во время инструктажа его предупредили о том, что после вкручивания детонатора взрыв произойдет через два часа. Верно, Миша?
– Да, именно так, – кивнул Крашенинников.
– Итак. Два часа. Но на колбе должны быть деления. Если жидкости по самую нижнюю черточку, то есть минимальное количество, то химическая реакция будет происходить долго. Те самые два часа. Но если капсула полная, то это десять минут. Учитывая, что со временем свойства кислоты могли ухудшиться, то минут пятнадцать. Максимум двадцать. Двадцать минут для того, чтобы убраться от эпицентра двенадцатимегатонного взрыва. Даже если бы за пределами этого холма нас ждал вертолет, то мы не успеем убраться. Понимаешь? Уже через восемь-десять минут после термоядерной реакции над этим местом будет гриб высотой до сорока километров и с диаметром шляпки гриба до ста километров! Здесь пятьсот Хиросим! А вспышка… Ее будет видно с поверхности Луны невооруженным глазом и с Марса в школьный телескоп!
– Вот марсианские школьники повеселятся, – угрюмо проворчал Цой.
– Саня, подойди ближе и посвети, – тихо сказал Жаров.
Цой подошел ближе и вытянул руку с осветительными палочками. Андрей внимательно осмотрел колбу, даже встряхнул слегка.
– Сапрыкин, откуда ты знаешь про детонатор?
– Да потому что меня этому учили, Андрей. Меня учили закладывать диверсионные ядерные фугасы. Минировать ими шлюзы каналов, тоннели, побережье близ морских портов, дамбы, мосты, лесистые территории близ атомных станций… В таких зарядах предусмотрен детонатор, действие которого не
