— Что? — сдавленным шепотом переспросила Тина.
И перед девушкой вдруг открылось страшное: вокруг нее заговор, в который вовлечены все. Все!!! И ведь никто даже не обмолвился о том, что происходило вокруг нее. Накидали конфет, чтобы ребенок был занят, а все интересное и важное осталось за бортом! Негодяи!!!
— И ты знал и молчал! — воскликнула Тина, с гневом взирая на его высочество.
— Ты не спрашивать…
— И папенька! И Самель, и Кузнечик, и господин Ардо, и Альен! Да как… как вы смели?! Вы… вы все… вы… Вы! Это же я нашла карту, это же я, все я! А вы! У-у-у, — потрясла девушка кулаками и сорвалась с места.
Она промчалась по бригу, подобно урагану, испепеляя каждого встречного возмущенным негодующим взглядом. Наконец добралась до кают, открыла дверь в капитанскую и увидела того, кого искала. Альен сидел со своими листками и задумчиво выводил что-то на клочке бумаги. Мадемуазель Лоет стремительно пересекла каюту, бухнулась на свободный стул и успела увидеть, что клочок исписан ее именем. А в следующее мгновение Альен смял его и сунул в карман, вопросительно глядя на девушку.
— Альен Литин, ты негодяй, — возвестила мадемуазель Лоет.
— Как скажешь, — усмехнулся Альен.
— И я с тобой не буду разговаривать никогда в жизни. Никогда-никогда, хоть на коленях стой.
— Запомнил.
— И что бы ты ни сказал, я все равно тебя не прощу.
— Твое право.
— Как ты мог?!
— Мог что?
— Все! Как ты мог так поступить со мной?!
— Э-э-э…
— Да-да, я все знаю, и тебе нет оправдания! Ты ужасный, гадкий, отвратительный! Ты…
Девушка вдруг выдохлась и взгляд ее остановился на лице молодого человека, в глазах которого сейчас сплелись усталость и ирония.
— Я не буду с тобой разговаривать, — повторила Тина уже менее воинственно.
— Я понял.
— Рассказывай.
Альен изломил бровь, и девушка тыкнула пальцем в листы бумаги.
— Ты же со мной не разговариваешь, — напомнил Литин.
— Но это не мешает тебе разговаривать со мной, — пожала плечами мадемуазель Лоет. — Рассказывай. Как обнаружили послание, и что оно гласит… И почему ты сегодня был сам не свой… А ты меня совсем не слышал? То, что я говорила тебе, пока ты метался между картой и своими бумагами.
— Ты меня ненавидишь, — невесело усмехнулся Альен и потер лицо.
— Только это?! — изумилась Тина. — А то, что я сказала раньше? — Молодой человек отрицательно покачал головой. — Совсем-совсем?
— В такие минуты я свое имя забываю. Матушка пыталась бороться, насильно вытягивая меня из моего увлеченного состояния, но выходило только хуже, и домашние меня просто оставляют в покое, пока сам не вернусь к ним. Вот такой я несовершенный, — Альен развел руками. — А что ты мне говорила?
— Я с тобой не разговариваю, — тут же задрала нос мадемуазель Лоет. — И не заговаривай мне зубы. Рассказывай все-все-все.
Альен спрятал улыбку, заметив, как расправились плечи девушки — похоже, ее удовлетворил первый ответ, но упрямство и вредность, присущие Лоетам, никуда не делись. Молодой человек снова улыбнулся и начал свое повествование.
Глава 31
Ночь была… сказочной! Да-да, кто бы и что ни вкладывал в это выражение, но Тине прошедшая ночь показалась настоящей сказкой. Во-первых, папенька, заглянув в каюту и обнаружив неугомонную дочь в компании молодого человека, молча поиграл бровями, погрозил пальцем, пообещав обоих выкинуть за борт, и… ушел. Нет, он, конечно, еще появился после этого, и не раз, но спать не прогонял, надолго не задерживался, а если и задерживался, то только для того, чтобы перечитать те вариации послания Биглоу, какие выходили у молодых людей, и после уходил, усмехаясь себе под нос.
А во-вторых… Во-вторых, они с Альеном поругались за эту ночь, кажется, сто тысяч раз, ни разу всерьез не поссорившись. А все дело было в расшифрованном послании, в котором господин Литин пытался разобраться с порядком следования слов. Тина, выслушав повествование обо «всем-всем-
