Два всадника послушно замолчали, но обменялись друг с другом кровожадными взглядами. Вэйлр Лоет этого не видел. Он смотрел на ворота отчего дома и не мог заставить себя двинуться дальше. В душе его сейчас разыгралась буря эмоций, от волнения до горечи. Он не был здесь больше тридцати лет. Даже когда помирился с отцом, Вэй не спешил возвращаться в родовое гнездо Мовильяров.
Здесь прошли его детство и юность, здесь он влюбился в море и решил пойти служить на королевский флот. Здесь рухнула его вера в честь и справедливость. Прежним восторженным щенком он заезжал сюда для того памятного разговора с отцом, а выехал из этих ворот циничным и язвительным сорвиголовой, плевавшим на все и всех, кроме своего корабля, команды и старого морского волка Анселя, ставшего ему вторым отцом.
Наверное, Вэйлр никогда бы не вернулся в поместье графов Мовильяров, если бы не истосковался по своей маленькой егозе, без которой дом в Кайтене окончательно опустел. Поначалу Вэй вполне успешно справлялся с их с супругой одинокой жизнью, говоря, что они вернулись в те славные времена, когда могли наслаждаться друг другом без трех спиногрызов. Ада только качала головой и ждала, что будет дальше.
А дальше капитан «Счастливчика» расстрелял двери своего кабинета, сходил в трактир, где напился до зеленых чертей и поругался с городским главой, решившим заглянуть на разудалую пиратскую песню. Заглянул зря, потому что Лоет тут же припомнил пару их разногласий, и мэр слег дома в окружении лекарей. На следующий день господин Лоет, конечно, принес свои извинения по настоянию супруги, но был искренне возмущен.
— Подумаешь, начистил одно свиное рыло, от него не убыло.
Потом Вэй и вовсе впал в хандру, сменившуюся новым буйством. Устав от метаний мужа, Ада велела:
— Езжай к отцу и забери дочь.
— Вот еще, — передернул плечами упрямец. — Пока не перевоспитается, домой не пущу.
Тогда мадам Лоет собрала вещи и сказала:
— Пока ребенка не вернешь, меня не зови. Я в сумасшедшем доме жить не желаю.
— Ты меня бросаешь? — опешил Вэйлр.
— Скорей, спасаю свои нервы, — ответила Ада и уехала в Льено — проведать родителей и Раналя, по которому сильно скучала.
Впрочем, по Лансу Адалаис Лоет скучала не меньше. Но без дочери и вовсе стало тихо и как-то слишком спокойно. Привыкшим жить как на вулкане, супругам показалось, что дом превратился в склеп. Это не только нервировало Вэя, но подавляло и Аду, а участившиеся вспышки дурного настроения мужа приводили ее в негодование. Поэтому она и оставила его, зная, что характер Вэйлр выдерживает больше перед ней, не желая казаться слюнтяем. Теперь у него не осталось выхода.
Лоет прекрасно понял ход своей супруги, но решил сделать вид, что его вынудили к принятию решения, в душе радуясь, что Ада развязала ему руки.
— Я еду за дочерью, — объявил он Самелю.
С некоторых пор бывший кок сам обслуживал своего капитана и хозяина, остальные слуги боялись.
— Я с вами, капитан, — оживился повар.
— Еще чего, — фыркнул Вэй.
— Я тоже скучаю по маленькому ангелу, — заупрямился бывший кок.
Лоет нахмурился, но, окинув мрачным взглядом насупившегося великана, махнул рукой и велел:
— Пусть Кузнечик седлает двух лошадей.
— Да, капитан! — просиял Самель и поспешил исполнить приказ.
Но когда Лоет Вышел на улицу, Кузнечик, служивший сторожем и привратником у капитана по собственному желанию, уже сидел на третьей оседланной лошади.
— Воля ваша, капитан, но я с вами. Пригожусь.
На споры у Лоета не было настроения, да и не видел он повода запрещать ехать с ним двум проверенным людям из своей старой команды. И вот наконец они стоят под воротами, но заставить себя войти в них у Вэя не получается. Слишком больно было тогда, когда он выкрикнул клятву никогда в жизни не входить в двери родительского дома. Самель и Кузнечик терпеливо ждали. Для них ничего не изменилось, и за попытку настоять или поспорить они по-прежнему могли нарваться на зуботычину от капитана.
— Что надо? — грубовато спросил привратник, приближаясь к воротам.
Это вывело Лоета из оцепенения. Он мазнул взглядом по лицу привратника и велел:
— Открывай.
— С чего это? — подбоченился мужчина. — Ездят тут всякие.
Интереса в здоровом глазу Вэя стало заметно больше. Он повернул к привратнику лицо здоровой стороной и полюбопытствовал:
— Никого не напоминаю?
— Разбойника напоминаешь, — заносчиво заявил самоубийца. — И эти двое тоже, особенно тот здоровый. Проваливайте, или собак спущу.
— Насчет разбойника ты угадал, дохлый, — мирно согласился Лоет.
