естественно, в штыки мастистыми учёными-теоретиками и категорически отметена поначалу. Но именно что только поначалу. Медв был твердолоб и упрям, особенно если знал, что прав. Земные бараны нервно курят в сторонке, по сравнению с упрямством инженера. Он смог доказать, что уменьшение внутреннего объёма будущего рейдера положительно скажется на экономии материалов. Это раз. Позволит экономить топливо, если крейсер будет перемещаться на борту рейдера, а не самостоятельно. Это два. Экипажу самого крейсера не придётся ютиться в стеснённых условиях своего корабля, а проживать в нормальных каютах носителя, что позволит лучше отдыхать, а соответственно более качественно выполнять поставленные задачи. Это три. Четвёртым же пунктом он указал на то, что строить рейдер по первоначальному проекту будет неправильно. Гораздо правильней, если в будущей флотилии подобных рейдеров у каждого такого корабля будет иметься стратегический крейсер.
Дорого? Естественно. Но зато какие перспективы в тактическом плане открываются впереди! Это уже получится не просто несущий москитный флот рейдер, а целый малый флот, упрятанный в одном флаконе. Его идеей в итоге прониклись. Не все и не сразу. Даже вояки только спустя немного времени поняли, чего добивается этот упёртый инженер. Но когда и до них дошло, то выступили в поддержку. Проект пересмотрели. Финансирование было увеличено. К тому времени Медв уже давно приготовил всю необходимую документацию. Он много чего решил изменить. Это касалось не только размещения на борту рейдера стратегического крейсера, а буквально всего. Старым остался только внешний вид. Стандартный средний транспорт. Но только с виду.
На самом деле это уже скорее линкор. Правда, упор больше делался на москитный флот, однако и вооружение было тоже подходящим. Упор, по кадарской традиции, сделан на ракетное вооружение. Однако и Илюхины наработки в плане размещения на борту транспорта энергетического вооружения, а именно главного калибра класса линкора, тоже были не забыты. Ведь средний транспорт, на базе которого строился рейдер, имел тот же принцип треугольной призмы, что и семидесятый проект малого транспорта. Так что куда засунуть орудия нашли. Даже в кормовой части их было шесть штук. Впрочем, в носовой столько же.
Энергетическая установка была взята с линкора и усовершенствована по технологии жагов. По сравнению со старой «Находкой» рейдер больше не испытывал недостатка в энергии. Но основное вооружение было всё же ракетным. Может создаться такое впечатление, что рейдер окажется зависимым от снабжения по части боеприпасов. В какой-то мере это так. Но от этого деться было некуда. Если так рассуждать, то и затевать весь сыр-бор по поводу подобной концепции не стоило. Оно и понятно, для дальних походов энергетическое оружие более подходящее. Никаких боеприпасов не надо, была бы энергия, но тогда проще было б использовать стандартный линкор, а в этом случае ни о какой скрытности и речи не могло идти.
Выход из ситуации нашёлся. Чтобы не таскать с собой груз готовых ракет, решено было разместить на борту мощности по их производству, а с собой брать только заряды. В этом случае утащить можно гораздо больше. Кроме того, имелся и развёртываемый добывающий комплекс, который мог добывать сырьё, необходимое для производства. По сути, рейдер представлял собой автономный завод, имеющий возможность сам себя обеспечивать длительное время. Нужно только выдвинуться в нужную точку, обустроить место для базы, развернув необходимое оборудование, а потом, являясь этой самой базой, делать пакости противнику при помощи москитного флота и стратегического крейсера.
Кстати, о москитном флоте. Назвать его москитным теперь можно было лишь с большой натяжкой. Ну не вязался новый проект носимого фрегата с понятием москита. Илюхину идею хорошо переработали, и в итоге получился полноценный фрегат, но по своим возможностям далеко превосходящий прототип, сделанный на платформе старичка У-2. Он получился немного крупнее и тяжелее, но именно что немного. Зато это уже был полноценный малозаметный фрегат с большой автономностью радиуса действия. Скорость и манёвренность удалось сохранить, эти птички умели вертеться не хуже старых леденцов, а вот в своих возможностях прибавили. Тут, кстати, тоже Медв свою руку приложил. Он в пух и прах забраковал первоначальный проект. Местные яйцеголовые его уже буквально ненавидели. Любая их идея тут же подвергалась критике, и этот выскочка продавливал свою схему. Он был как заноза в заднице. Но тем не менее его идеи, как правило, оказывались интересней и эффективней. Это признавали все, но любви к себе талантливый инженер не снискал. Да ему на это было глубоко плевать.
Для Медва существовало всего два мнения, его и неправильное. Хотя нет, было ещё два человека, к которым он прислушивался. Это сам капитан и судовой медик Зела Тиу. Но если капитан для него являлся тем человеком, который доказал, что и сам чего-то стоит не только как непосредственно капитан рейдера, но в первую очередь как инженер, буквально из мусора собравший свой первый корабль. Пусть с ошибками, но ведь собрал же. Да, многое пришлось переделать, но именно этот мальчишка научил старого технаря думать в том направлении, в котором обычно не принято, раскрыл инженерный талант Медва, давая решать нестандартные задачи.
А врача мужик просто боготворил. Она никогда не повышала голос, не пыталась его пере-спорить. Зела просто смотрела на него по-особому. Ласково и с мягкой укоризной, и этот взгляд всегда заставлял успокоиться вспыльчивого инженера и прислушаться к доводам разума. Но только эти двое. Мнения остальных его не интересовали. Так что если уважение к его таланту, пусть вынужденное, но было, то в остальном его просто ненавидели и с нетерпением ждали, когда же этот «придурок», вечно ругающийся и брызжущий слюной, свалит подальше. Может, ещё из-за подобного тайного, но общего желания корабль был построен в кратчайшие сроки. Буквально рекорд побили. К моменту возвращения новая «Находка» была готова настолько, насколько это было возможно. Нет, естественно, Медв продолжал бегать и что-то требовать, но как говорил в одном из своих произведений великий сатирик Михаил Жванецкий, «ремонт, это не действие, ремонт это состояние. Его нельзя закончить, его можно только прекратить». В данном конкретном случае это был далеко не ремонт, но сути дела не меняет.
