– Чтоб, не дай бог, дознаватели не расслышали или чужой кто…
Здоровенный мужчина – хозяин таверны, едва не цепляющий затылком потолок общего зала, – не побоялся выйти. Попробовал было урезонить раскрасневшихся гуляк, да не тут-то было. Слово за слово, и здоровяка потащили на улицу для «серьезного разговора по-мужски». На несколько минут в зале восстановилась тишина.
– У дядюшки вашего, Эковерта, есть человечек один – правая рука. Самые непростые задания выполняет, самой тьмы не боится. А имя его…
– Лонгнаф! – выдохнул я.
– Видно, уже познакомились, – кивнул Ольгерт. – Верно. Лонгнаф. Так вот! Шепчут такую историю про него. Будто бы жил-был простой охотник в Черном лесу. И вот однажды, ни с того ни с сего, он память потерял. Проснулся утром – глазами лупает – ни имени своего, ни языка человечьего не ведает. У лесовиков давно уже с мужиками трудно. Уходят из леса в немецкую страну целыми семьями. Так что этого, приболевшего, выходить пытались. Говорить, как ребенка, учили, по лесу ходить, из лука стрелять, зверя добывать. Только-только он оправился, вопросы глупые задавать перестал, как словно зов услышал. Дозор лесовиков зарезал, а с длинным ножом Лонгнаф, сказывают, здорово обращается, да и ушел в Модуляры. И прямо к трону Эковерта. Как куница, сквозь все заслоны пролез, стражу с носом оставив.
– И что демон? – уже зная ответ, все-таки спросил я.
– А что демон?! Принял, как родного. Сразу. Будто только этого самого пришельца из лесу и ждал. Тогда-то все и завертелось.
– Слуга демона, – честно попытался вытаращить маленькие глазки Бубраш.
Один из гуляк, отправившихся на улицу на разговор, вернулся, утирая разбитые губы. Оглянулся и сразу решительно отправился к шепчущимся в углу жрецам.
– Прошу меня простить, братья в вере, – уважительно обратился он. – Но там…
Дружинник махнул в сторону дверей.
– Хозяин таверны как-то вдруг приболел. Просит вас прийти, дабы с Басрой Пресветлым кое-чего обсудить.
Я не расслышал, что именно ответили окровавленному дружиннику, но спустя минуту оба они уже скрылись во тьме осенней ночи.
– Схожу, гляну, – нерешительно приподнялся велиградец. – Чевой-то мне не спокойно.
Дождавшись кивка принца, коротышка вскочил и побрел к выходу.
– Ты-то как, любезный друг? Может быть, последуешь за мной, в Орею?
– Не сейчас, мой принц, – сделав вид, что задумался на минуту, ответил Бубела. – Моя семья в Берке. Я вынужден ездить зачинщиком по турнирам, чтоб потомкам древнего рода было что поставить на стол в обеденную трапезу. Если я встану под твою руку, кто станет кормить моих детей?
– Я могу просить Лотара…
– Ловушка!!! – завопил во всю силу луженой глотки чемпион Велиграда. – Дверь заперта снаружи!
Мы вскочили. Глупо было проверять слова квадратного крепыша, но тем не менее я побежал ко входу.
– Заперто, ваша светлость. Похоже, бревном подперли.
Сделав знак носатому замолчать, я приложил ухо к доскам.
– Что там, Арч? – удивительно спокойно, почти скучающим тоном спросил принц.
– Их много. Таскают хворост. И еще что-то шуршащее…
– Сено или солому, – кивнул Бубела. – Сейчас подожгут.
– Наверх! – приказал Ратомир и первым, широкими шагами ринулся в сторону лестницы на второй этаж. Мы заторопились следом.
Комнаты оказались пустыми. Ни единого постояльца в таверне не оказалось. И это несмотря на съехавшийся на турнир со всех окрестностей люд.
– Окна.
Я ногой распахнул тонкую дверь в один из номеров и кинулся к окну. И едва успел взглянуть в освещенный десятками факелов двор, как в потолочную балку впился стальной арбалетный болт. С улицы закричали, и следом полетели стрелы.
Я торопливо вернулся в коридор. Из распахнутых окон ощутимо тянуло дымом.
– Арч, – крикнул пробегающий мимо к лестнице Ратомир. – Вниз. На кухню.
Выход, ведущий в хозяйственный двор таверны, тоже оказался заперт.
– Ну, вот и все, – выдохнул Ольгерт. И, ссутулясь, уселся на лавку в зале.
– Наши от перекрестка, поди, увидят зарево и кинутся нам на помощь, – попытался улыбнуться Бубраш. – А мы, как шум услышим, лавкой двери вышибем и с тылу…
– Что за этой стеной?! – выпятив подбородок, словно собираясь головой протаранить бревна, рыкнул принц.
– Свобода и долгая жизнь, – хихикнул Бубела.
– Арч? Что за этой стеной?
– Тут пристроена конюшня. Там должны быть кони. Но коли они всех людей, кроме нас, постарались вывести, то лошадей-то уж точно убрали.
