полете.
Минут через пятнадцать мы были готовы к вылету, и все пошло согласно обычному распорядку.
После неторопливого разбега (заправка полная, топливные баки залиты «под пробку») самолет отрывается от полосы, вот мы и снова в воздухе… Уже без подсказок убираю закрылки и докладываю:
– Вышка, я Блюберд, взлет произвел!
– Блюберд, я Вышка, поворачивайте на курс ноль-шестьдесят, набирайте три тысячи футов.
– Вышка, я Блюберд, принял, занимаю три тысячи, начинаю работу на маршруте.
– Блюберд, я Вышка, не забывайте о ПОД[8].
– Вышка, я Блюберд, принял, до связи!
Не торопясь, забираемся на указанную высоту, теперь можно переводить двигатель в максимально экономичный режим, нам теперь тут долго висеть, между небом и землей. Установив автопилот на заданный курс, слегка расслабляюсь и поворачиваюсь к Хокинсу:
– Чиф, замечания по взлету будут?
Тот отрицательно мотает головой в ответ и показывает сжатый кулак с поднятым вверх большим пальцем – все отлично! Затем показывает мне рукой – мол, смотри вниз со своей стороны, и поворачивается в сторону своего борта. Что-то он после прихода с вышки почти все время загадочно улыбается и втихомолку посмеивается. Не иначе, анекдот какой новый услышал, надеюсь, потом на земле расскажет…
Медленно ползет назад внизу берег моря с белой полосой прибоя, там, где есть хотя бы узкая полоса суши между водой и нависающими скалами. Линия берега состоит из чередующихся песчаных, галечных пляжей или скал с обрывами значительной высоты, забраться на которые со стороны моря трудновато, скорее – невозможно. Да здесь особо никто и не лазит – незачем. Для пикников выбирают другие места, гораздо ближе к Порто-Франко.
– Порто-Франко-контроль, я Блюберд, прошел первую контрольную точку, на маршруте чисто.
– Блюберд, я Порто-Франко-контроль, информация принята, до связи!
Полет продолжается, иногда далеко в море виднеются суденышки разной величины. Кто просто на морскую прогулку с подружкой в обнимку вышел, кто на рыбалку, наверное… А мне тут, наверху, интереснее. Если честно, воду я не особенно люблю. Но это мои личные заморочки, в хорошей компании могу и на катере прокатиться без особого отвращения.
– Порто-Франко-контроль, я Блюберд, прошел вторую контрольную точку, на маршруте чисто. Дальше буду работать с Веймар-контролем.
– Блюберд, я Порто-Франко-контроль, информация принята.
Так, сейчас будет небольшая «мертвая зона», в которой сигналы из Порто-Франко уже не принимаются, а Веймара еще не слышно. Какие-то особенности местного эфира, что ли… Внизу – все то же спокойствие, только один раз вроде бы заметил катер. Нет, показалось, это что-то болтается возле берега… Дерево, что ли? Мало ли откуда его зимними штормами принесло. Подходим к очередной контрольной точке.
– Веймар-контроль, я Блюберд, как принимаете?
Отвечает голос с заметным немецким акцентом, четко выговаривая слова:
– Блюберд, здесь Веймар-контроль, принимаю уверенно.
– Веймар-контроль, я Блюберд, прошел точку «три», на маршруте чисто.
– Блюберд, здесь Веймар-контроль, принято.
Крайняя точка маршрута – примерно в двадцати километрах от Веймара. Пора связываться с их диспетчером:
– Веймар-контроль, я Блюберд, прошел точку «четыре», на маршруте чисто, разворачиваюсь на курс сто пятьдесят.
– Блюберд, здесь Веймар-контроль, принято.
Вот так, все коротко и по делу. Интересно, они всегда такие?..
Все так же не торопясь летим вдоль берега обратно в Порто-Франко. Над третьей контрольной точкой прощаемся с веймарским диспетчером, сообщив о том, что заметили два рыбацких судна недалеко от берега, нас поблагодарили и сказали, что все нормально.
Минут через пятнадцать полета впереди, возле кромки берега, стал виден какой-то объект. А, это какой-то грузовой фургон! В этом месте к морю можно было спуститься более-менее нормально, потому что рядом были большие овраги. Вода, стекавшая из них, за долгое время размыла берег, который местами обрушился, создав более-менее приемлемые пути вниз, к воде.
– Беру управление на себя! – Это Джим, он решил подлететь поближе, мало ли что у людей случилось, может быть, им помощь какая-нибудь требуется? Хокинс закладывает глубокий вираж на высоте метров пятидесяти над землей, описывая круг над грузовиком. Там – никакого шевеления, все тихо. Рыбачить вниз пошли, что ли? Отсюда не видно береговой линии – скалы закрывают, хотя вроде бы и рядом.
Вдруг откуда-то из-под машины появляется фигура человека, непонятно – мужчина или женщина, отчаянно машущая руками. Джим заходит на второй круг, и неожиданно на земле возникает еще несколько фигур. У каждого из них что-то в руках, засверкали какие-то вспышки, человек на земле падает как подкошенный, а по «Сессне» несколько раз как будто ударяет камнями. Хокинс дергается так, что штурвал чуть не вырывается у меня из рук, потом начинает заваливаться в сторону двери, бессильно уронив руки.
