– Разрешите, я проверю все здесь прибором? Это не опасно, но прошу вас выйти, иначе мне будет трудно работать.
Кивнув в знак согласия, графиня выходит, и я начинаю буквально обнюхивать все помещение и проверять стены «усами» своего индикатора. Как ни странно, никаких аномалий не ощущаю. Да не улыбайтесь – если бы тут было привидение, я бы его почувствовал с другого конца коридора и смог выяснить, что оно тут делает и чего хочет. Но тут нет никого!.. И не было никогда!.. (В смысле – из «потустороннего мира», как иногда выражаются в книгах.) Значит, нужно искать вполне реальные объяснения происходящему. А их что-то не вижу…
Под кроватью и небольшим шкафом ничего нет, индикаторы на приборе не зажигаются. Для проверки подношу «усы» к своему револьверу – все в порядке, прибор реагирует. Значит, никаких артефактов в комнате нет… Как насчет отверстий в стенах? Высоко наверху есть небольшое окошко, забранное частой решеткой – думаю, это вентиляция. Проверяю индикатором – все нормально, нет там ничего… Еще раз прохожусь вдоль стен – глухо, как в закрытом погребе. Хотя в погребе иногда мыши бегают, а тут их нет…
Выйдя из комнаты, вижу перед собой хозяйку, теребящую в руках кружевной платочек, горничной рядом нет. Вот и хорошо.
– Мария Никитична, пока что все в порядке. Нет у вас тут никаких привидений. И голосов я тоже не слышал. Но это не означает, что повторения не будет. Давайте сделаем вот как: если вы вдруг снова что-то услышите, то позвоните вот по этому телефону, – я отдал ей карточку с номером, – и сообщите, что нужна еще одна проверка. Почему-то думаю, что в следующий раз мы все узнаем. И объяснение будет очень простым, настолько, что все удивятся…
– Вы уверены?
– Полностью, конечно, нет… Я ведь не гадалка из балагана на рынке. Но думаю, что голос был на самом деле, и он никак не связан с привидениями или с вашим здоровьем, уж простите меня. Здесь что-то другое… И скоро мы найдем того, кто все это затеял.
Попрощавшись с графиней, которая настойчиво пыталась уговорить меня отужинать вместе с ней, я поехал на доклад в Контору. Там, в кабинете шефа, кратко изложил ситуацию и высказал свои соображения по ней. Начальник не стал задавать вопросов или возражать, и тут же отправил меня в гостиницу – охранять дорогую гостью.
Как только я вошел в номер, Клер попросила меня – зайти вместе с ней в комнату.
– Ты все еще хочешь знать, где я научилась так хорошо стрелять и ездить на лошади?
– Если расскажешь, буду признателен. Вдруг меня тоже там потренируют…
– В этом нет необходимости. Подготовка у нас чуть ли не одна и та же, или ты еще не догадался?
– В каком смысле???
Она не стала отвечать, просто вытащила из сумочки револьвер и положила его на столик. Так, это почти такой же «Смит», как у меня, разве что ствол на дюйм покороче. И на моем револьвере накладки на рукояти из красного дерева, а у нее – из слоновой кости или похожего материала желтовато-белого цвета. Затем, расстегнув потайной карман на платье, достала небольшой кинжал, на лезвии которого блестели нити серебряной насечки.
– Клер, ты…
Звезда синематографа кивнула, достав из другого кармашка жетон, почти такой же, как «конторский», и протянула руку в мою сторону. На лицевой стороне бляхи, в отличие от моего, была изображена морда другого зверя – «горного льва», что ли, но надпись была такая же – «Viderius invisibiles», только выполнена другим шрифтом. Я вытащил свой, и тут мы одновременно, не сговариваясь, медленно повернули жетоны другой стороной. Ну да, можно было не сомневаться… Извивающаяся змея, пронзенная кинжалом, и надпись сверху «HUNTER».
– И давно… ты?..
– После смерти Майкла. Темная тварь разорвала ему сердце, а тогда я еще многого не умела и не смогла его защитить. Он был обычным человеком, которого я очень любила… И который любил меня…
– Что еще ты можешь?
– Ты имеешь в виду – необычного? Знаю, когда говорят правду, когда – нет… Чувствую Тьму, когда она рядом. Но действовать заклинаниями, как ты – не умею. Чаще всего приходилось искать Темных тварей, а потом ими занимались другие. От красотки никто не ждет большого ума, сам понимаешь…
В этот момент я почему-то решил прикоснуться рукой, в которой держал жетон, к ее свободной руке, она тоже протянула свой жетон ко мне. В результате получилось так, что обе бляхи оказались зажаты между нашими ладонями. Но вместо покалываний я почему-то ощутил ласковое тепло, как будто гладил долго гревшуюся у камина кошку по мягкой шерсти. Судя по удивленному возгласу Клер, она почувствовала то же самое.
– Ты о таком слышала когда-нибудь?
– Нет… Но мне очень даже нравится…
Мы держались за руки, и тепло не слабело, почти неуловимо пульсируя, будто повторяя биение сердец.
– И что нам с тобой теперь делать?
– Не знаю… Давай еще так постоим, ну пожалуйста…
– Придется доложить начальству, ты же понимаешь…
– Докладывай, но я почему-то думаю, что твой шеф и так обо мне все знает… И знал еще до моего приезда.
