– Два…
– У меня три… – Что дальше делать будем?
– В ножи пойдем, что еще остается… Твой кинжал на месте?
Клер кивает, вытаскивает из потайного кармана ножны и пристегивает их на левую руку.
– Я готова! Может быть, у тебя еще что-то есть, кроме кинжала?
– Да, но это средство на крайний случай. Когда уже сил не останется, или твари ранят так, что будет риск стать одним из них…
– Что за оружие?
Я вытаскиваю из внутреннего кармана пиджака небольшой цилиндр и отвинчиваю крышку, под которой оказывается стальное колечко.
– Если выдернуть кольцо, через четыре секунды весь домик разлетится на отдельные бревнышки. Сама понимаешь…
– Да. Обещай, что не позволишь им утащить меня.
– Обещаю.
– Крис, я тоже люблю тебя!.. Я все поняла еще тогда, когда увидела фотографию на столе. Почему ты так долго ждал, а?..
Ответить мне не дают – оборотни уже оправились от ран и снова пошли на штурм, с тупым упорством долбясь в двери и пытаясь свернуть ставню. Мы заняли свои места и подняли револьверы. Выстрел!.. Выстрел!.. Вой снаружи… Их что, кто-то гонит на нас?..
…Выстрел!.. Выстрел!.. Вспышки и дикий вой снаружи…
– Я пустой! – кричу для Клер.
– Я тоже!..
Бросаю бесполезный револьвер в сторону кучи сена, вижу, что попал на одеяло, чему успеваю порадоваться. Миссис в это время торопливо засовывает в барабан револьвера оставшиеся у нее «обычные» патроны. Ну да, хоть что-то напоследок выпустить в этих тварей… Достаю кинжал и встаю у стены, совсем рядом с дверью. Ну, скотина, вот только сунь свою лапу в эту дырку!..
Кто-то суется в дверь, я выжидаю, Клер тоже не шевелится. Но когда ставня лопается пополам, грохочет выстрел, и снаружи раздается злобный рев. Жаль, нет больше моих «специальных» патронов, не рассчитывал на затяжную войну…
В изрядно расширившуюся щель, ставшую уже дырой, просовывается мохнатая лапа и пытается отпихнуть стол от двери. Придерживая ногой столешницу, вонзаю кинжал в лапу выше сустава и начинаю проворачивать его в ране, которая сразу же начинает дымиться, от оглушительного рева закладывает уши, еле успеваю выдернуть клинок, огорченный таким приемом оборотень скрывается в ночи, где тут же вспыхивает яркий огонь и бабахает так, что домик подпрыгивает на месте.
– Что это? – спрашивает изумленная Клер.
– Такая же граната, как у меня. Кавалерия прибыла наконец-то…
Подхожу к одеялу, беру с него свой револьвер и сразу вкладываю его в кобуру под пиджаком.
– Все, наша война закончилась. Наверное… У тебя зеркало есть?
– Есть, а что?
– Можешь привести себя в порядок, нас сейчас будут спасать. А ты у меня должна быть самой красивой, несмотря ни на каких чудовищ!
Она обнимает меня, но и не думает рыдать от облегчения, как это описывают в любовных романах. С жаром поцеловав, тут же начинает искать в сумочке зеркальце.
– Поставь свечу на печку, а то ничего не видно! Спасибо!.. Да, тебя не зацепили?
– Нет, увернулся…
В это время вокруг домика гремят выстрелы, и явно не из револьверов, а чего-то гораздо большего калибра, но нам это кажется лучшей музыкой. Завывания постепенно стихают, и теперь слышны чьи-то осторожные шаги снаружи.
– Эй, в избушке, отзовитесь! – кричит знакомый голос.
– Михалыч, это ты, что ли?
– Крис, ты там один?
– Нет, со мной гостья, помнишь ее?
– А как же! Такую красавицу нельзя забыть, никак… Вы целы?
– Да, только надо… Короче, нам можно выходить?
– Пару минут подождите, сейчас еще раз проверим, с фонарями, и карету подгоним ближе к домику.
Благодаря «переводчику» Клер все хорошо поняла и без моей помощи.
– Я готова ехать сразу, не заходя в тот сарай…
– Милая, ты уверена? До города неблизко.
– Лишь бы поскорее выбраться отсюда. Да, и пусть мне дадут побольше патронов!
