слоев латуни и темного дерева, рукоять из капа древесины каштана. В идеале там должна быть «северная береза», но ее у меня под рукой в тот момент не оказалось.
(Как-то пришлось пережидать в одной деревне зимний буран, длившийся почти неделю. Познакомился с местным кузнецом, помог ему решить небольшую проблему (со «сглазом»), он и подарил мне заготовку клинка. А все остальное я сделал сам, под его руководством. Ножны, кстати, тоже шил самостоятельно, разве что красиво получилось только со второго раза. Но это уже детали…)
– Лезвие интересно сделано.
– Просто при такой заточке кромка более прочная, не так быстро «садится» и очень редко выкрашивается.
– А как такая форма рукояти называется?
– «С грибком», чтобы из ножен удобнее вытаскивать было. Темляки мне не нравятся, поэтому и отверстие делать не стал.
– Гарды нет.
– Тут она не нужна, просто в руке его можно держать и по-другому, вот так…
Ковалев внимательно посмотрел на меня, словно заново оценивая, вернул нож и спросил:
– Стреляете как?
– В лесу нам далеко стрелять не понадобится, а вообще, до ста шагов нормально попадаю.
– Тогда можете взять карабин, у нас там лежит пара запасных, на всякий случай брали.
– У меня еще свой револьвер есть, справимся как-нибудь…
Не рассказывать же ему, что мои патроны предназначены в основном для разной нечисти, на обычную «дичь» хватит и винтовочных.
– Пора связываться со Штабом, где там в ящиках переговорник?
– Сейчас покажу. Умеете работать?
– Приходилось, и не раз.
Через десять минут я забросил провод на ветку дерева и уже вовсю крутил ручки, гоняя стрелки по настроечным шкалам. Ковалев с неожиданным уважением во взгляде наблюдал за моими действиями.
– Что, удивлены?
– Как-то все у вас очень быстро получается… Наши слухачи по-другому работают.
– Это уж кто на что и у кого учился. Все, прошу не мешать!
Нажимая на телеграфный ключ, даю вызов несколько раз подряд, и почти сразу слышу ответ. Помех в эфире не наблюдается, сигналы четкие и ясные. Сверившись с кодовой таблицей, передаю некую абракадабру из чисел и букв, смысл сообщения таков:
Спустя минут пять получаю ответ:
Все, на этом сеанс связи с начальством закончен. Отключаю переговорник, чтобы не разряжались батареи питания. Убрать на телегу? Да ладно, пусть в палатке постоит, все равно в лагере сейчас почти никого нет.
– Когда нам лучше выдвигаться в сторону пещеры, как думаешь? – спрашиваю я у Княгини.
– Незадолго до того, как стемнеет, чтобы оказаться поближе к месту действия. В темноте и начнем… Фонари у тебя есть?
– Есть две штуки, в глаза им светить собираешься?
– Мало ли, вдруг пригодятся, так что готовься, через пару часов уже выдвинемся. Вернется первая группа или нет, ждать не будем. А сейчас пойдем, съедим чего-нибудь, потом уже некогда будет…
Ездовой уже вовсю шуровал у небольшого костра, где над огнем висел котелок с будущим ужином. Дыма почти не было – опытный казак нашел поблизости сухие дрова, так что заметить наш лагерь издалека со стороны было трудно, разве что кто-то начал искать специально. Но для неожиданных гостей у нас на расстоянии вытянутой руки лежат кавалерийские карабины, остается только дослать патрон в патронник.
Через час мы вовсю хлебали наваристый кулеш, или гуляш – можно называть, как хотите, блюдо у нашего «повара» получилось хотя и одно из самых простых, но вкусное. Сейчас на костре закипал второй котелок – с водой для чая. Эх, что может сравниться с чаепитием в лесу, когда дымок периодически попадает в глаза, а в кружку все время сыплются надоедливые комары?.. Только сейчас этих самых комаров почему-то вокруг не наблюдалось, как и других насекомых. Атмосфера в этом месте какая-то гнетущая, если честно. И «давление», если можно так выразиться, идет с определенного направления, во-он оттуда… А нам как раз в ту сторону и нужно выдвигаться… Сколько осталось времени? Час? Можно и в палатке поваляться, «лежанку» там уже сделали, накидав срубленных веток и закрыв их брезентом. Для ночевки есть спальные мешки, так что некоторый комфорт присутствует.
Минут через тридцать Княгиня открыла глаза и насторожилась.
– Сюда кто-то едет… Три лошади, а человек на них больше… Пятеро.
– Ясно, подъем! Это первая группа приближается!
