3. (1) Было решено, что до отбытия консулов в их провинции нужно при посредстве понтификов совершить искупительные обряды по случаю знамений. (2) В Риме молния ударила в храм Юноны Луцины9, так что были повреждены конек кровли и дверные створки; в Путеолах стена и ворота во многих местах были поражены молнией, и два человека погибли. (3) В Нурсии при ясной погоде началась гроза; там тоже погибло двое свободнорожденных. Тускуланцы сообщили, что у них шел земляной дождь, а реатинцы – что в их землях самка мула ожеребилась. (4) По искуплении этих знамений были повторены Латинские празднества из-за того, что жители Лаврента не получили положенной им доли жертвенного мяса10. (5) По поводу всего этого было назначено еще и молебствие тем богам, каких указали децемвиры, справившись в Книгах. (6) Десять свободнорожденных юношей и десять девушек, все дети живых отцов и матерей, участвовали в этом священнодействии, а ночью децемвиры принесли богам в жертву молодых животных, еще сосунков. (7) Перед тем как выступить из Города, Публий Корнелий Сципион Африканский поставил на Капитолии, у начала подъема, арку с семью позолоченными статуями и двумя конями, а перед аркой – два мраморных бассейна.
(8) В эти же дни сорок три знатных этолийца – среди них Дамокрит с братом – были отправлены Манием Ацилием в Рим под охраною двух когорт и заключены в Лавтумии11. Затем консул Луций Корнелий приказал этим когортам вернуться к войску. (9) Прибыли послы от египетских царей – Птолемея и Клеопатры – с поздравлениями по случаю изгнания Манием Ацилием царя Антиоха из Греции и с увещеваниями переправить войско в Азию12: (10) ведь не только вся Азия, но даже и Сирия объяты страхом. Египетские цари будут готовы присоединиться к любому решению сената. (11) Царям была выражена благодарность, а послам велено было дать по четыре тысячи ассов каждому.
4. (1) Переделав все дела в Риме, консул Луций Корнелий объявил перед сходкой, что приказывает как тем, кого набрал для пополнения сам, так и тем, кто находится в Бруттии с пропретором Авлом Корнелием, – собраться к квинтильским идам13 в Брундизий. (2) Он назначил трех легатов – Секста Дигития, Луция Апустия и Гая Фабриция Лусцина, чтобы они со всего побережья собрали корабли в Брундизий. И вот, когда все уже было готово, он тронулся из Города, облаченный в военный плащ. (3) До пяти тысяч добровольцев, как римляне, так и союзники, – те, что отслужили свое под командой Публия Африканского, явились к консулу, когда тот выходил из Рима, и записались в его войско14. (4) В те самые дни, когда консул отправлялся на войну, во время Аполлоновых игр15, в пятый день до квинтильских ид, средь бела дня, при ясном небе затмился свет – это луна прошла перед кругом солнца16. (5) В это же время выступил в поход и Луций Эмилий Регилл, которому досталось командование флотом. А Луцию Аврункулею сенат поручил изготовить тридцать квинкверем и двадцать трирем, ибо ходили слухи, будто после морского сражения Антиох значительно увеличил флот17.
(6) Этолийские послы, вернувшись из Рима, не привезли никакой надежды на мир. И хотя все их побережье, обращенное к Пелопоннесу, было разграблено ахейцами, (7) этолийцы думали более о грозящей опасности, чем о понесенном ущербе. Чтобы перерезать римлянам дорогу, этолийцы захватили гору Корак18, – они были уверены, что те с началом весны вернутся для осады Навпакта19. (8) Ацилий знал, что именно этого от него ждут, и потому счел за лучшее предпринять дело неожиданное – напасть на Ламию20. (9) Ведь ламийцы еще царем Филиппом были доведены почти до гибели, а сейчас их можно было захватить врасплох именно потому, что они ничего такого не опасались. (10) Выступив из Элатеи, он сначала стал лагерем во вражеской земле у реки Сперхея; оттуда он тронулся ночью и с рассветом напал на городские стены, окружив их со всех сторон.
5. (1) Начались сильный страх и смятение, обычные при внезапной тревоге. И тем не менее со стойкостью, какой никто не ждал от людей, внезапно подвергшихся подобной опасности, мужчины держали упорную оборону, женщины носили на стену всякие метательные орудия и камни; так они целый день защищали город, хотя римляне уже во многих местах приставили к стенам лестницы. (2) Около полудня Ацилий подал знак к отступлению и увел своих воинов в лагерь. Когда люди освежили силы едой и отдыхом, он перед закрытием военного совета объявил, что уже до рассвета все должны быть вооружены и готовы к бою, а уж теперь он не отведет воинов в лагерь, пока город не будет взят. (3) Римляне напали с разных сторон в тот же час, что и накануне, и поскольку у горожан уже недоставало и сил, и дротиков, и прежде всего мужества, то Ацилий за несколько часов захватил город. Тамошнюю добычу он частью распродал, а частью роздал и созвал совет, чтобы решить, как быть дальше. (4) Все согласились на том, что, поскольку этолийцы заняли проход через Корак, к Навпакту идти не стоит. Тем не менее Ацилий не желал, чтобы лето прошло бесплодно и чтобы этолийцы чувствовали себя так, словно из-за его медлительности они добились того самого мира, которого не смогли выпросить у сената. Он решил взять Амфиссу21 (5) и повел туда войско из Гераклеи через Эту. Поставив лагерь под стенами города, он начал дело не с его окружения, как в Ламии, но с осадных работ: во многих местах были подведены тараны, и хотя стены сотрясались под их ударами, горожане даже не пробовали ни придумать, ни изготовить ничего годного против подобных устройств: (6) вся их надежда была на оружие и отвагу. Частыми вылазками они приводили в замешательство не только неприятельские караулы, но и тех, кто находился на земляных работах и при осадных устройствах.
6. (1) Тем не менее стена обрушилась уже во многих местах, как вдруг пришла весть о том, что преемник Ацилия высадился с войском в Аполлонии и идет через Эпир и Фессалию. (2) При консуле22 было тринадцать тысяч пехоты и пятьсот конников, он уже достиг Малийского залива и отправил в Гипату гонцов с приказанием сдать город. Там ответили, что ничего не станут предпринимать иначе как по общему решению этолийцев. Чтобы не задерживаться на осаду Гипаты, покуда еще не взята Амфисса, консул с войском пошел на Амфиссу, выслав вперед своего брата Сципиона Африканского. (3) Перед их приходом жители покинули город, почти совсем к тому времени лишившийся стен, и все, как вооруженные, так и безоружные, укрылись за стенами городской крепости, считавшейся неприступной.
(4) Консул поставил лагерь в шести милях оттуда. К нему прибыли афинские послы просить за этолийцев. Сперва они встретились с Публием Сципионом, шедшим, как уже говорилось, впереди войска, а затем явились и к консулу23. (5) Более мягкий ответ они получили от Публия Африканского, который искал случая достойно прекратить Этолийскую войну, ибо взор его обращен был на Азию и царя Антиоха. Итак, он велел афинянам увещевать не только римлян, но и этолийцев, чтобы они мир предпочли войне. (6) По совету афинян из Гипаты быстро прибыло многочисленное этолийское посольство; сперва обратилось оно к Публию Африканскому, чья речь перед этолийцами еще укрепила их надежду на мир. Он напомнил им, что под его покровительство отдались многие племена, сперва в Испании, а затем в Африке, и повсюду оставил он больше памятников своей кротости и доброты, чем воинской доблести. (7) Уже казалось, что дело улажено, – но тут подоспел консул, а он дал тот самый ответ, с каким они в свое время были отправлены из сената24. Этолийцев ответ этот потряс так, словно они его впервые услышали: им стало ясно, что ни афинское посольство, ни снисходительный ответ Публия Африканского ничего не улучшили в их судьбе. Послы сказали, что хотят доложить об этом своим.
7. (1) Послы возвратились в Гипату, но решиться ни на что не могли: ведь тысячу талантов взять было неоткуда, а сдаться на милость победителя они опасались, боясь телесных мучений. (2) В конце концов тем же послам приказано было вернуться к консулу и Публию Африканскому, чтобы просить их: если они действительно хотят даровать этолийцам мир, а не просто дразнят несчастных несбыточною надеждой, то пусть либо скостят сумму выкупа, либо пообещают гражданам неприкосновенность. (3) Но консул был неумолим – и это посольство также вернулось ни с чем. (4) За ним последовали афиняне, они нашли этолийцев сломленными таким количеством отказов и попусту причитающими над участью своего народа. Глава афинского посольства Эхедем вновь вдохнул в них надежду, предложив просить о шестимесячном перемирии для того, чтобы отправить послов в Рим: (5) отсрочка ничего не добавит к их нынешним несчастьям, которые и так безмерны, а за это время может произойти многое, что облегчит их теперешнее положение. (6) По совету Эхедема были посланы все те же люди; сначала они встретились с Публием Сципионом, а через него испросили у консула перемирие на такой срок, какой им был нужен. (7) Маний
