– Слишком напуган, а так ничего особенного, – ответила она. – Если вы посмотрите на него слишком строго, он упадет в обморок.
В комнате слуги опустили кресло на пол и удалились, закрыв за собой дверь. Сжавшись в комок, он сидел в кресле перед камином. Крохотный человечек с огромными черными глазами и темными локонами. Повязка на голове только подчеркивала его бледность. Он с тревогой смотрел на меня, не переставая грызть ногти.
– Тебе лучше? – тихо промолвила я.
Какое-то время он молча смотрел на меня, затем, сделав странное движение головой, произнес:
– Он уехал?
– Кто? – спросила я.
– Мой отец.
– Да. Ускакал в Лонстон вместе с твоим кузеном.
Он задумался.
– Когда он вернется?
– Он не вернется. Завтра или послезавтра он должен присутствовать на военном совете в Окгемптоне. Ты пока останешься здесь. Разве он не сказал тебе, кто я такая?
– Я думаю, что ты, наверное, Онор. Он говорил мне, что я буду с одной очень красивой дамой. Почему ты сидишь в этом кресле?
– Потому что не могу ходить. Я калека.
– Это больно?
– Нет. Не очень. Я уже привыкла. Ты сильно ушибся?
Он осторожно потрогал повязку.
– Кровоточит, – признался он. – Под бинтами кровь.
– Пустяки. Это скоро пройдет.
– Я не буду снимать повязку, а то опять пойдет кровь. Прикажи служанке, которая промывала рану, чтобы не снимала повязку.
– Хорошо, – ответила я. – Я ей скажу.
Я взяла кусок ткани и принялась вышивать, дабы он не думал, что я наблюдаю за ним, и привык к моему присутствию.
– Моя мама тоже занималась вышиванием, – произнес он после продолжительной паузы. – Она вышила оленей, бегущих в лесной чаще.
– Очень красиво, – отозвалась я.
– Она сделала три накидки для кресел, – продолжал он. – В Фитцфорде они всем очень понравились. Ты, наверное, никогда не была в Фитцфорде?
– Нет, Дик.
– У мамы было много друзей, но я никогда не слышал, чтобы она говорила о тебе.
– Я не знакома с твоей мамой, Дик. Я знакома только с твоим отцом.
– Он тебе нравится?
Вопрос прозвучал резко, в голосе сквозило недоверие.
– Почему ты спрашиваешь? – Я попыталась уйти от ответа.
– Потому что мне он не нравится. Я его ненавижу. Хочу, чтобы его убили в бою.
Я взглянула на него – он впился зубами в тыльную часть своей кисти.
– За что же ты его ненавидишь? – спросила я спокойно.
– Он дьявол, вот за что. Он пытался убить мою мать. Хотел обворовать ее, а потом убить.
– Откуда ты это взял?
– Мама мне сказала.
– Ты ее очень любишь?
– Не знаю. Наверное. Она была красивой. Красивее, чем ты. Сейчас она с моей сестрой в Лондоне. Жаль, что я не могу к ней поехать.
– Наверняка ты сможешь к ней вернуться, когда закончится война.
– Я бы давно уже сбежал, но Лондон так далеко, и я боюсь попасть в плен. Сейчас везде идут бои. В Баклэнде только и говорят что о войне. Я хочу тебе кое в чем признаться.
– В чем же?
– На прошлой неделе я видел раненого. Его внесли в дом на носилках. Он истекал кровью.
Меня озадачило, как он это сказал: он был так застенчив в обращении.
– А что, ты так боишься вида крови? – спросила я.
Краска ударила ему в лицо, бледные щеки зарделись.
