Ричарда, если только он не хочет, чтобы спалили его замок.
– Губернатор только исполняет приказ, – сказала я. – Он ничего не может поделать. Им следовало бы обратиться прямо к сэру Эдварду Хайду и Совету.
– В городе говорят, что Совет перебрался обратно в Труро, так как они боятся мятежа.
В тот вечер, когда стемнело, мне были слышны топот тысячи ног на рыночной площади и отдаленные крики, а в небо летели факелы. Несколько факелов было брошено в окна ратуши, и хозяин моей гостиницы, опасаясь за свои собственные, рано запер ставни и двери.
– Они удвоили охрану в замке, – сказал он Мэтти, – а войскам по-прежнему предписано не покидать мест своего расположения.
Я с горечью подумала, насколько типично, что теперь, в своем несчастье, мой Ричард сделался столь популярной фигурой. Страх был тем кнутом, что управляет народом. У людей не было веры ни в лорда Гоптона, ни в любого другого военачальника. Они верили, что один лишь Гренвил в состоянии помешать врагу переправиться через Теймар.
Когда ко мне наконец-то пришел полковник Роскаррок, я прочла по усталому выражению его лица, что ничего значительного не сделано.
– Генерал передал нам, что отказывается быть освобожденным силой. Он настаивает на военном трибунале, чтобы быть выслушанным и иметь возможность защитить себя самому в присутствии принца. А нам и всей армии он велит служить под командованием лорда Гоптона.
Отчего же, скажите мне, ради бога, он сам не поступил так двенадцать часов назад?
– Так, значит, мятежа не будет? – спросила я. – И никакого штурма замка?
– Силами армии – нет, – удрученно сказал полковник Роскаррок. – Мы дали клятву оставаться верными лорду Гоптону. Вы слышали последнюю новость?
– Нет.
– Пал Дармут. Губернатор сэр Хью Поллард, а с ним и более тысячи солдат взяты в плен. Линия фронта теперь проходит через весь Девон – с севера на юг.
Значит, времени на то, чтобы собрать военный трибунал, уже не будет.
– Какой приказ получили вы от вашего командира? – мрачно спросила я.
– Пока никакого. Вы ведь знаете, он сейчас в Страттоне, принимает дела и собирает свой штаб. Думаем, что день-два от него еще ничего не будет. Так что я в вашем распоряжении. И уж извините меня, но я думаю, что вам вряд ли имеет смысл оставаться в Лонстоне.
Бедный полковник Роскаррок. Я была для него тяжкой обузой, и не следует его за это осуждать. Но мне была невыносима сама мысль, что я могу бросить Ричарда, когда он превратится в узника Лонстонского замка.
– А что, если мне самой встретиться с губернатором?
Но полковник Роскаррок меня не очень обнадежил. Губернатор, по его словам, был не такой человек, чтобы растаять в присутствии женщины.
– Я отправлюсь туда завтра утром, – успокоил он меня, – по крайней мере удостоверюсь, что самочувствие генерала не внушает опасений и что он ни в чем не испытывает нужды.
И с этими словами заверения он покинул меня, я же провела еще одну тоскливую ночь, а утром меня разбудил дальний бой барабанов, затем я услышала у себя под окнами цокот копыт – это проходила конница. Я недоумевала, уж не поступил ли в течение ночи приказ от лорда Гоптона из Страттона и не находится ли армия снова на марше. Я послала Мэтти вниз за новостями, и хозяин гостиницы поведал ей, что войска пришли в движение еще до рассвета.
– Вся конница уже отправилась на север, – сказал он.
Только я закончила завтрак, как посыльный принес мне наспех нацарапанную записку с извинениями от полковника Роскаррока. В ней говорилось, что он получил приказ немедленно прибыть в Страттон, так как лорд Гоптон намеревается двигаться на север, к Торрингтону, и что если у меня есть кто-либо из друзей или родственников в этих краях, то мне было бы лучше немедленно отправиться к ним. У меня не было ни друзей, ни родственников, да я бы не поехала к ним, даже если бы они у меня и были. Вызвав к себе хозяина гостиницы, я велела, чтобы меня отнесли в Лонстонский замок, так как я желаю увидеться с губернатором. Итак, я отправилась в путь, хорошенько укутанная, чтобы не простудиться, мой паланкин несли четыре парня, а рядом шагала Мэтти. Когда мы достигли ворот замка, я попросила позвать начальника стражи. Он вышел из своего помещения, небритый, на ходу пристегивая шпагу, и я подумала, как бы досталось ему от Ричарда.
– Буду вам благодарна, если вы сообщите о моем приходе губернатору, – сказала я ему.
– Без предварительной записи губернатор никого не принимает, – ответил он тут же.
– Вот письмо. Быть может, вы передадите его губернатору?
Он повертел его в руках, всем своим видом выражая сомнение, затем снова взглянул на меня.
– По какому делу вы здесь, сударыня? – спросил он.
Несмотря на свой неопрятный вид, он не казался недружелюбным, и я решила попытать счастья.
– Я здесь, – сказала я, – чтобы справиться о сэре Ричарде Гренвиле.
