– Я бы не сказал, что эти усовершенствованные создания наделены способностью переживать, – тихо ответил СЭМ-Э.
Кору пробрала дрожь.
– Что же это за усовершенствование такое?
– С учетом явного увеличения силы, скорости и ловкости я бы сказал, что оно имеет целью дать людям преимущество в борьбе с кроганами и другими видами, которые превосходят человека силой. Видимо, Медея считает человеческий разум и личностные характеристики несущественными.
Кора начала было отвечать, но затаила дыхание: существо двинулось дальше, и вскоре его шаги стихли вдали.
– Лейтенант…
– Принято.
Харпер приоткрыла дверь с лестницы и вновь побежала по коридору, следуя навигатору шлема. Двигалась она медленно, к тому же СЭМ-Э периодически требовал, чтобы она ныряла в тот или иной кабинет или останавливалась, прежде чем войти в новый коридор, причиной чему были мусор и разбросанные повсюду тела.
Чтобы отвлечься от беспорядков и вида широко открытых мертвых глаз, мимо которых она только что прошла (в ближайшем кабинете за столом сидела женщина со вставленным в рот пистолетом), Кора решила продолжить диалог с СЭМ-Э. Разговор представлялся относительно простой задачей для него в сравнении с противостоянием взбесившемуся ИИ.
– Это так называемое усовершенствование. Оно… – Слово «обратимо» казалось слишком механистичным. – Излечимо?
– Неизвестно. Нам нужно определить природу и механизм изменений в их окончательной форме. Я бы сказал, что для исправления такой быстрой, жесткой мутации потребуются инвазивные методы, а возможно, и макрохирургия. И генная терапия. Но, вероятно, восстановление личности и следов памяти, потерянных при перестроении мозга, будет невозможно. – СЭМ-Э вздохнул. – Я понятия не имею, как Медее удалось достичь столь впечатляющего результата так быстро. Я ни о чем подобном не слышал.
Кора скрипнула зубами:
– Она даже переписала их ДНК?
– Органическое тело не сильно отличается от компьютерной платформы, – сказал СЭМ-Э. – Если хотите завладеть компьютерной аппаратурой, то самый простой способ сделать это – когда вы уже обошли средства защиты – состоит в переформировании памяти и машинного кода. После этого вы можете добавлять туда любые программы по своему желанию.
«И превратить человеческое существо в безмозглое орудие», – подумала Кора.
– Синтетический стимулятор, который изменяет ДНК… Я уж не говорю о теле и крови.
– Да. При достаточной степени интеграции ИИ может перекодировать органическое вещество практически для любой цели.
«И…» Она не могла не произнести это вслух:
– И ты тоже можешь сделать это? Со мной, прямо сейчас? Да?
– Я бы никогда так не поступил, лейтенант. – В голосе ИИ слышалась искренняя тревога. – Даже не говорю о том, что это было бы нарушением всех этических протоколов, заложенных в меня Алеком Райдером. Позвольте заверить вас: я симбионт. Не паразит. Причинить вред вам означает для меня причинить вред самому себе.
– Я тебе верю. – Теперь, когда ее жизнь зависела от СЭМ-Э, Кора не могла себе позволить сомнений. – Меня только беспокоит тот факт, что в принципе ты можешь.
– Чтобы уж совсем устранить недопонимание: ограничения на вашем имплантате не позволяют мне осуществить глубокое проникновение или интеграцию для каких-либо инвазивных действий. Я не могу превратить вас, лейтенант, в то, что не было бы вами.
Что ж, это хоть немного, но воодушевляло. Однако Кору не отпускала мысль: а как далеко зашел бы СЭМ-Э, если бы захотел?
Они миновали коридоры, залитые оранжевым светом. Харпер останавливалась перед каждым, даже если СЭМ-Э не предупреждал ее об опасности. Привычка, выработанная годами подражания охотницам. Глядя на карту объекта, девушка решила, что кодовый пакет, скорее всего, находится в одном из помещений, названных «Лаборатория гамма-тестирования», поскольку схема инфраструктуры объекта говорила: только здесь можно разместить блок серверов, который требуется для обработки похищенного ИИ.
СЭМ-Э подтвердил предположение, и теперь Кора двигалась к новой цели. По мере спуска степень разрушений возрастала, трупы и проломы в стенах, встречавшиеся время от времени, уступили свисающим с потолка, искрящим световым приборам, разбитым силовым линиям, источающим плазму на – и сквозь – пол, участкам, где отсутствовало даже аварийное освещение. Кора ненавидела темные секции, хотя и видела достаточно, чтобы двигаться, переключив свой шлем на термальную оптику. Проблема состояла в том, что термооптика облегчала обнаружение тел: четыре в коридоре, два по другую сторону проломленной двери, целая дюжина – чудовищно! – в кабинете, где жертвы предположительно пытались спрятаться. Ей показалось, что трупов двенадцать. Точно она не знала.
Несколько раз девушка чуть не столкнулась с новыми монстрами. СЭМ-Э окрасил весь ее дисплей в красный цвет за считаные секунды до того, как Харпер услышала тяжелые шаги в ближайшем складском помещении. Бежать было некуда, и Кора упала на пол, изображая мертвеца, за мгновение до того,
