И пусть она будет интересной. А награда за выигрыш – нежной. Как поцелуй этой странной, но притягательной Кати.
И как она успела так понравиться ему всего за три неполных дня?..
Он никогда не любил имя Антон.
Когда я увидела Антона, в голове у меня словно что-то переключилось, и все потеряло значение, кроме него. Наверное, если бы кто-то раньше сказал мне, что я буду при встрече виснуть на шее у парня, а он меня – кружить, я бы рассмеялась. Ведь еще совсем недавно это казалось мне чем-то смущающе-недопустимым. Этаким вызовом обществу, с которым я не хотела конфронтации. Но в тот момент мне не было никакого дела до этого самого общества, и я целовала Антона так горячо, что, наверное, со стороны это казалось неприличным. А он обнимал меня так, что казалось, будто ноги наши оторвались от земли, и нас уносит в невесомость, где нет ничего, кроме нас. Он и я. Я и он. Единое целое.
Безразлично ли счастье к чужим взглядам?
Как оказалось – да.
Когда мы коснулись друг друга, во мне словно землетрясение произошло, мелкая дрожь пробежалась по рукам и ногам, и расколотое надвое сердце чудесным образом соединилось, засветилось изнутри мягким светом. А когда его губы подарили долгожданный поцелуй и крепкие руки оказались на талии, меня как током пронзило нежностью, породившую и физическое влечение, и безграничную веру, и восторг. И я обнимала и целовала его в ответ, как сумасшедшая.
Мы ничего не произнесли при встрече и лишь упоенно целовались, но, казалось, язык жестов скажет все за нас. И он действительно говорил, а я – понимала и отвечала ему.
Поцелуи встреч – особенные, и в них нет ничего от поцелуев прощальных: той горечи расставания, перебивающей хрупкую ласку и предвещающей серую тоску. В них есть наслаждение, надежда и томительное предвкушение чего-то большего, яркого, грандиозного… Теплого и искреннего.
Это весенние поцелуи, и несмотря на то, что всюду царствовала осень, в душе моей воцарилась смеющаяся весна.
Мы отстранились друг от друга, и он заправил мне за ухо выбившуюся прядь.
– Хотел сделать сюрприз, – чуть хриплым голосом сказал Антон, глядя мне в глаза и улыбаясь. Лицо его казалось чуть осунувшимся, но глаза были счастливыми. – Получилось?
– Получилось. Я скучала по тебе, – пожаловалась я и взяла его лицо в ладони – мне все еще не верилось, что это реальность. Что он приехал. Что он со мной.
– И я скучал.
«
«
Мне захотелось вдруг улыбаться и тискать его, целовать в щеки и скулы, и я незамедлительно привела свой план в действие.
– Катя, Катя, – смеялся Антон, мужественно терпя мою детскую нежность, и прижал наши переплетенные пальцы к своей груди, а я, поддавшись новому, ранее неизведанному порыву, встала на цыпочки и, обхватив обеими руками его за шею, заставила склониться для нового поцелуя. В ту минуту меня словно безумие охватило, которое моментально передалось Антону, и поцелуй стал опасно-горячим, а объятия – почти преступно тесными.
– Стоп, – первым опомнился мой парень, когда его рука сползла чуть ниже талии. – Нам пора в номер.
– Хорошо, – с трудом перевела я дыхание – воздуха не хватало не от поцелуя, а от нахлынувших чувств и желаний.
И мы, взявшись за руки, скрылись в отеле.
Я никуда не полетела, и самолет взмыл в черное беззвездное небо без меня, оставив с тем, по кому я безумно скучала.
Антон сразу предложил – у него есть двое суток, и он может полететь вместе со мной домой, но тогда время нашей встречи сократиться, потому как прямых рейсов из нашего города до Германии на нужные ему дни не было, и возвращаться ему придется через Москву.
Или же я могу остаться с ним в Москве, и мы улетим в одно время: я – домой, он – в Берлин.
Естественно, что я выбрала второй вариант, и в тот момент, впереди казалось, что у нас в запасе не двое суток, а целая вечность.
Антон твердо решил держать свое слово – он отлично помнил об обещании доказать свою искренность поступками. А потому он, вернувшись в студию и в какие-то рекордные сроки записав песню, с которой раньше были большие проблемы, поставил Андрею и всей команде ультиматум: ему нужно отдохнуть. Коварин, видя, что с упрямым Кеем ничего нельзя сделать, дал всей группе несколько дней. Фил, Келла, Рэн и еще пара человек из команды НК отправились на море, Арин в компании со звукорежиссером – в Амстердам, а Антон полетел ко мне, помня, что я еще в Москве. Зная, в каком отеле остановились мы с Нинкой, он там же снял номер – на несколько этажей ниже, но при этом мало уступающий в роскоши, и я с собранным чемоданом просто переехала к нему.
Нина решила отправиться домой – от того, чтобы мы ее проводили, подруга отказалась, заявив, что у нее есть Помойка, то есть Матвей, с которым она точно не потеряется.
Перед тем, как сесть к нему в машину, она вместе со мной, аки заботливая мамочка, отправилась в номер Тропинина, который ей, конечно же, не понравился. Она ходила и критиковала все, что видела, но Антон, спасибо ему за это, сдерживался и молчал, держа меня за руку и не на миг не отпуская.
