прическе через день-другой. Это тебе. Их прислали вместе с тобой. В последнее время в Арте научились делать дела как следует. Здесь все: банковские карты, чековая книжка, сберегательная книжка, страховка, — даже водительские права не забыли. Тебя снарядили лучше, чем меня. Мне пришлось почти все это добывать самостоятельно. Ничего себе имечко тебе придумали — Родрик Гордано!
— Меня так на самом деле зовут, — ответил Тод.
Он взял у брата Тони кипу бумаг и задумчиво перебрал. Печатали в Иномирье немного жирнее, чем в Пентархии, но алфавит совпадал. Кто-то уже накорябал его фамилию на разных карточках и документах, даже не позаботившись, чтобы было сколько-нибудь похоже на его почерк. Придется теперь собственную подпись подделывать. Ой, сколько всего здесь надо подписывать… Тод часто ныл, как много документов приходится таскать при себе дома, но тут их в десять раз больше.
— Для друзей я просто Тод, — объяснил он брату Тони.
— Отлично. Впрочем, Родрик, стать друзьями мы с тобой не успеем, — нелюбезно отозвался брат Тони. — Моя задача — ввести тебя в курс дела и твердо поставить на ноги, прежде чем улететь в Гонконг. Что тебе успели рассказать?
Что успел рассказать этот паршивец Верховный глава?
— Я должен стать любовником какой-то особи женского пола и докладывать, о чем она говорит.
— В общем и целом да, — сказал брат Тони. — На самом деле Поли — жена эквивалента Верховного главы здесь, в этой стране, и тебе полагается докладывать о нем, а не о ней. Поли очень общительная, сам увидишь, зато Марк — каменная скала. Почти никогда не рассказывает собственной жене, чем занимается, а когда рассказывает, скорее всего, только мутит воду. Мы с Поли подозреваем, что в последнее время у него завелось какое-то важное дело, но это, собственно, и все, что мы знаем — и все, что я имел возможность рассказать Главе. А кстати, он — наш верховный маг — объяснил, что обряд дает ему связующую нить к твоей спице Колеса и он сможет общаться с тобой напрямую, через мысли?
Тод то ли кивнул, то ли мотнул головой. Такого он не помнил. В нем вскипала ярость. Какое право имеет Арт так с ним обходиться?
— В общем, так и будет, — продолжал брат Тони. — И получается жутко неудобно, когда он подключается в неудачный момент. Что еще он тебе говорил? Он объяснил, что, если ты будешь хорошо себя вести и честно все докладывать, тебя вернут в Арт, когда отработаешь свой срок?
Тод мотнул головой.
— Нет? Наверное, решили, что я все расскажу. Он говорил мне об этом много раз, и я скажу тебе, брат, что его стоит слушаться изо всех сил. Взгляни на меня. Я попросил, чтобы меня здесь освободили от трудных обязанностей, и мне тут же прислали тебя. Думаю, что мне осталось отбыть срок в Гонконге — а потом меня заберут домой. Понимаешь, я вел себя как следует.
Тод мрачно кивнул — он не понимал, чему брат Тони так радуется.
— Итак, ты готов, — сказал брат Тони. — Пойдем, проведу тебя по нужным местам, чтобы ты знал, где что находится.
— На улицу? — Тод взглянул в окно, где дождь стучал уже не так яростно, но все же стучал. — Мы же промокнем.
Брат Тони рассмеялся:
— После Арта трудно привыкнуть, да? Не волнуйся. Наденем дождевики. — И он снял с крючка за дверью какое-то мягкое голубое одеяние и бросил Тоду.
Оказалось, это непромокаемая куртка. Тод натянул ее и стал возиться с незнакомой застежкой, а брат Тони тем временем взял со спинки ближайшего стула шикарный габардиновый плащ и надел его поверх костюма. И подхватил блестящий кожаный саквояж.
— Готов?
Тод бросил возиться с застежкой — все равно ничего не выйдет. Да и вообще куртка была ему велика. Он запахнул полы и следом за братом Тони вышел за дверь и спустился по обшарпанной лестнице.
— Я бы познакомил тебя с домовладелицей, но она в отъезде, — бросил через плечо брат Тони, — однако не сомневайся, она примет тебя как нового жильца безо всяких вопросов. Арт свое дело знает. — За парадной дверью дома он церемонно вручил Тоду миниатюрный плоский ключ. — Держи. Теперь все это твое.
Пока Тод засовывал ключ в тугой карман хлопчатых штанов, брат Тони торопливо провел его по улице, где по обе стороны стояли полосатые кирпичные дома, маленькие, убогонькие и страшненькие. Оттого что дождь перестал и сменился слабым водянистым солнышком, эти жилища казались только беднее.
— Райончик так себе, — весело заявил брат Тони. — Сам поймешь — ничего лучше ты не можешь себе позволить. Цены тут высокие.
Они свернули за угол на улицу пошире. Здесь дома были больше, с плоскими фасадами и рядами окон, одни — из простого красного кирпича, другие — из простого серого бетона. Вокруг было полно народу и машин, но Тод обнаружил, что смотрит только на дома. Ему редко приходилось видеть что-то настолько отталкивающее. Он вспомнил небольшую резиденцию, которую унаследовал в Харбате, и городок вокруг — все такое тихое, старинное, красивое, — и сердце снова сжалось от тоски по дому, от которой в Арте ему как-то удавалось уберечься.
— А что, Иномирье все такое? — спросил он уныло.
— Города — почти все. Это многолюдный мир, — отвечал брат Тони. — За городом иногда есть на что посмотреть, но там, конечно, с каждым годом
