в пустошах тоже с их участием.
Истоковцы? Норгхар связался с истоковцами?
Хотя чему я удивляюсь.
— Не понимаю, — прошептала я. — Но ведь даже если бы ему удалось подвинуть тебя, оставался еще Шахррейн. Тогда он еще не знал о браконьерстве.
— О браконьерстве нет.
— А о чем знал?
— Деверик Шахррейн еще со времен Райгенсфорда баловался рэгстом. — Плечи Рэйнара окаменели. — Обманчивое ощущение накатывающей силы, после такого хочется еще и еще. Первый раз он убил дракона, когда был под наркотиком, а потом уже не мог остановиться. Убивал снова и снова.
Перед глазами потемнело от скорби, звучащей в его словах.
— Рэйнар…
— На сегодня достаточно, Леона. — Он убрал с моего лба упавшую прядку. — У тебя было сильное магическое истощение после оборота. Я приглашу врача.
Оборот?
Но…
Перед глазами потемнело, картинки замелькали в воспоминаниях, складываясь в узор как калейдоскопные стекла.
Луч, бьющий из флайса, и крик, рвущийся из груди.
Смерть драконов… Боль, обжигающая, раздирающая на части.
Крики. Льющаяся с небес ярость.
Взрыв. Падение. Огни.
Возвращение остальных.
Сейчас я помнила их так же отчетливо, как раскрывающиеся за спиной крылья и огненное дыхание, текущее из груди. Как голос, зовущий назад.
Голос Шайны, которая пела мне колыбельную.
Голос Вэйлара, который…
— Как Вэйлар может быть моим братом?
Слова вырвались сами собой, но Рэйнар ничуть не удивился.
— Хорошо, что ты вспомнила сразу, — произнес он, по-прежнему не выпуская меня из объятий. — Потому что он тоже здесь. И очень хочет с тобой поговорить.
К музыкальной слабости дочери Аррингсхан-старший, отец Гердехара Аррингсхана и Шеррамел, относился снисходительно, о чем потом очень сильно пожалел. Ее роман с учителем музыки был быстрым и стремительным, когда о беременности влюбленной и напуганной девочки стало известно, делать аборт было уже поздно.
Дочь потомственного Председателя и самый обычный человек.
Это был бы скандал столетия.
Шайна Анж родилась в Ферверне, в закрытой частной клинике, куда Шеррамел отправил отец. Новорожденную отдали отцу с подпиской о неразглашении (и откровенным намеком, что держать ее подальше от мира иртханов в его интересах), а Шеррамел срочно выдали замуж. Поначалу она пыталась воспротивиться воле отца, но постоянное давление и нежелание оказаться один на один с миром (что в случае скандала было ей обещано), дали свои плоды. Она согласилась отказаться от дочери, приняла предложение и забыла обо всем, что осталось в ее прошлом.
Для нее, но не для Зингсприда и не для Шайны.
Шайна вышла на сцену и перевернула мир своим голосом. Не только мир, но и жизнь нашего с Вэйларом отца. И Гердехара Аррингсхана, для которого появление племянницы в мире иртханов означало удар по репутации семьи. Особенно в те годы, когда он только приступил к обязанностям правящего и Председателя.
— Отца убило угасание. — Сидевший рядом Вэйлар смотрел на меня, и я чувствовала себя неловко. Хотя, возможно, неловко чувствовал себя он, и это было взаимно. Зато теперь ясно, почему я так остро чувствовала его в Зингспридской опере.
— Сначала я думал, что это из-за мамы. Считал, что они были парой и когда она умерла, без нее он просто не хотел жить. Только сейчас понимаю, что после ее смерти прошло слишком много времени.
— Ты ее совсем не помнишь? — тихо спросила я.
— Нет. Я был совсем маленьким, когда это случилось. Огненная лихорадка.
Наверное, я должна была что-то сказать, но не знала что. «Мне жаль», — не те слова, которые сюда подойдут. А какие?
