– О, Ильшс, как удивительна эта наша скорая встреча. Уже и не надеялся тебя увидеть.
Волна ненависти, яростной и сметающей все на своем пути, накрыла с головой, я напряглась всем телом и, отпружинив от пола, попыталась ногой стереть эту мерзкую улыбку с лица ящеропода. Но лишь беспомощно повисла в воздухе, схваченная за щиколотку лапой зашипевшего иноземца. Острые ногти вспороли кожу, и только после этого я была отброшена в сторону и, ударившись спиной о стену, свалилась на пол.
– Они там, – прохрипела я, пытаясь восстановить перехваченное ударом дыхание.
– Доктор Уанпп, прошу прощения за беспокойство, – неуверенно начал торрок, – но не могли бы вы открыть дверь?
– На каком основании я должен это делать? – не скрывая своего удовольствия от происходящего, спросил ящеропод, прислонившись к косяку.
– Пропали дети. Мы должны убедиться, что вы не причастны к похищению, – сбиваясь, ответил полицейский.
– Дети? Пропали? Какая жалость. Не знаю, о каких детях идет речь, но конкретно на этих у меня есть разрешение от их матери, – передавая документ офицеру, прошипел ящеропод. – А у вас, Матильда, разве есть дети? – открыто издеваясь, повернувшись в мою сторону, оскалился ящер.
– Есть.
– И чем же докажете?
– К сожалению, без документов мы ничего не сможем доказать, – отозвался офицер, с сожалением взглянув на меня.
Я поднялась и, каждой клеточкой своего тела ощущая ускользающие минуты, прошептала:
– У меня есть паспорт. Просканируйте.
Ящер удивленно искривил бровь. Полицейский достал коннектор и поднес к моему плечу. На экране отобразилась информация и моя фотография.
– Иль Свон Рогро Зе Гар… да, у вас два сына и дочь…
– И что с того? – скривившись, прошипел Уанпп.
– Офицер, пожалуйста, пока не поздно, давайте… – я опять дернулась в сторону двери, но уже сам полицейский остановил меня, схватив за руку.
– Мы ничего не можем сделать. У доктора есть все необходимые документы на проведение процедуры…
От абсурда происходящего меня переклинило, но еще на что-то надеясь, сквозь зубы прошипела:
– Просто попросите открыть дверь, там мои дети…
– Мы не…
Последняя… Я отпружинила и, оттолкнувшись ногами от опешившего офицера, крутанулась и пяткой врезала в нос ящера.
– Сдохни, сволочь… – Я бы убила, я ни на секунду не сомневалась, не задумывалась вообще о других вариантах, что-то будто сломалось внутри… но…
Меня просто приподняли за подмышки и бережно переставили на метр в сторону от двери. Потом черная высокая фигура на секунду загородила ящера, который через мгновение с глухим ударом упал на пол с неестественно вывернутой шеей.
…Дарклай?
Дверь распахнулась. Я мгновенно оказалась внутри и растерялась… передо мной на кушетках лежали мои малыши… тонкие трубки теперь были темными от крови. Аппаратура жалобно пищала. Медперсонал испуганно жался по стенам, таращась за мою спину.
– Отключайте, – глухой рык, медсестры вздрогнули. Одна сползла по стене, вроде потеряла сознание. – Я сказал, отключайте.
– Нельзя. Это, скорее всего, убьет…
Я покачнулась, не ощущая своего тела, пола, воздуха. Я не могла вздохнуть.
– Дежурных сюда, – прорычало сзади, и меня обхватили сильные руки и придержали в тот момент, когда я потеряла равновесие и уже не могла определить, где верх, а где низ, и не могла вспомнить, как это вообще стоять. Перед глазами только слишком бледные лица карапузов, их закрытые глаза и темные тени под ними…
В воздухе посреди комнаты засветилась ярко-синяя полоса и, быстро расширившись, превратилась в дрожащее светящееся полотно, через которое в палату прошли иноземцы в белых халатах. Они кивнули каждый по очереди лорди и засуетились вокруг детей.
– Здесь отключить не получится. Перенесем. – Вокруг кушеток на полу расставлялись какие-то маленькие черные приборы. Разносились команды. Воздух завибрировал, и кушетки вместе с детьми и с аппаратурой пропали одна за другой.
– Восстановление займет какое-то время, – произнес оставшийся в палате доктор, высокий и худощавый кропорианец.
– Сколько? – глухо отозвался Дарклай.
– Часа два-три, – почему-то бледнея, ответил кропорианец.
– Головой отвечаешь.
– Как всегда, – пообещал доктор и скрылся в проеме портала, который с глухим щелчком тут же захлопнулся.
Комната совсем опустела, если, конечно, не считать обморочных медсестер, жавшихся по стенам.
– Все будет хорошо. – пообещал у меня над ухом тихий переливающийся рыком голос.
– Куда их забрали? – глотая слезы, спросила я.
