Небо на плечах

— Ничего не объяснял? Его вообще здесь быть не должно.

— Я сам его не видел, мне Ли сказал. Вроде ничего не говорил. Мать твоя звонила несколько раз, я ее успокоил.

— Вот за это спасибо!

— Есть и плохие новости. Полина Зиновьевна умерла. Соболезную.

На несколько мгновений прикрыл глаза.

— Лина? Катя?

— Неизвестно. О Задунайских тоже ничего не слышал.

— Они уже в Москве, можете не уточнять. В начале недели уехали. Интересно, венчание теперь отложат?

— Я думаю, да. Ты хоть ел сегодня? — резко перешел он от общегосударственных вопросов к насущным. — Ван тебе нормальный обед собрал.

— Очень кстати. — После слов Олега я вспомнил, что уже вторые сутки питаюсь на бегу и чем попало.

Бог в лице Вана послал немало: хватило и мне, и Коле, и даже Наденьке с подружками. Отошедший в сторонку Олег с жалостью наблюдал, как мы дружно трескаем немудреный харч — китайцу тоже было не до разносолов. А потом я вернулся к своему марафону. Я уже догадался, что весь поток раненых, поступающих со всех концов города, благополучно спихивали мне. Но было не до обид — это действительно была моя стихия, где на равных со мной могли выступать единицы — монстры жизни вроде матушки и покойного Бергена. На полноценный наркоз я уже не расщедривался, в основном обходился местным — силы таяли. Заодно слушал радио и разговоры своих пациентов, делая собственные выводы о положении в городе.

Олег отпустил «Касатку» и остался с нами. Свой отказ возвращаться он мотивировал просто:

— А смысл? Здесь я хоть при деле.

Не знаю, чего он ожидал, но девчата быстро нашли ему работу: до самого вечера я не раз видел его спешащим по коридору с очередной неподъемной ношей. Когда Олег легко занес в наш бокс две полные пятидесятилитровые фляги, Варя — симпатичная медсестра из хирургического восхищенно выдохнула ему вслед:

— Хочу от него ребенка!

— Дура, лучше от Егора Николаевича! — горячим шепотом возразила ей Надя.

— От обоих! — поставила точку Варвара, а мой испорченный мозг сразу же выдал непристойную картинку, сбив концентрацию.

— Девочки, а ничего, что я здесь? — призвал я медсестер к порядку.

— Ой, простите, Егор Николаевич! — разом покраснели они и так же единодушно прыснули в кулачки. Подмигнул обеим хотя бы за то, что сумели поднять настроение.

Жаль только, что посмеяться нам больше не удавалось, — все силы съедала работа. К концу дня весь мир для меня сузился до размеров операционного стола и тел на нем.

Поздно вечером из кранов перестала течь вода. Совсем. Горячая кончилась еще утром, причем по моему личному распоряжению — следовало экономить топливо, запасы которого были отнюдь не бесконечны, а ездить разыскивать и тырить еще и мазут мне как-то не улыбалось. Для хозяйственных нужд госпиталя я выдал несколько «огоньков», найденных в сейфе главврача, но общее горячее водоснабжение было отключено. А теперь не стало и холодной. Красота! И обе запасные цистерны были пусты!

— Уже кончились, что ли? — спросил я у завхоза, который обрисовал мне очередную проблему.

— Дык… нет, ваша светлость. — Печатку я снял еще утром, чтобы не мешала работать, но слухи уже разошлись. То-то медсестрички вокруг меня, расстегнув пуговки, вьются! — Мы их еще при прошлой аварии истратили. А наполнить… Сан Саныч все обещал, дык руки не доходили. Да и… — Кряжистый сержант запаса неловко замолчал, но мне и так было ясно.

В центральном госпитале, где работало больше сотни светлых одаренных, наполнить в случае чего две цистерны не представляло сложности. Врачи обычно пользовались только жизнью, но ведь вода почти всегда шла в комплекте, и, даже если б не знали водных техник, уж умереть-то от жажды никому из них не грозило. Совместными усилиями они бы наполнили эти чертовы баки за пару часов.

Но сейчас, когда все они лежали либо в палатах, либо в морге, а из светлых на всю лечебницу остались только мы с Колей, и Коля отнюдь не был мне в этом смысле ровней — требовалось восстановить водоснабжение из городской сети. Возможно, в лучшее свое время я бы и смог заполнить цистерны в одиночку, хотя…

— Какой у них объем?

— Дык стандартный, ваша светлость. Сто двадцать кубических метров в каждой.

В одной «капельке» — порядка десяти кубов, зарядить подряд я в состоянии максимум пятнадцать… нет, не смог бы. А сейчас — и подавно.

— Дык что делать-то, ваша светлость?

Что делать, что делать! Сказал бы я что! Но и так уже только матом разговариваю, карму порчу. Тем более что старый сержант не особо виноват — кто он против главврача, чтобы вовремя настоять на своем! А с Кулишникова ничего уже не спросишь — на том свете вторые сутки за все свои промахи