– Где книга, маленький ублюдок? – прошипел кто-то прямо в ухо. – Где книга?
Книга лежала в рюкзаке, который остался в аудитории. Лешу прошиб пот.
– Я не знаю, о чем вы! – сипнул он, напрягая горло. – Не знаю.
– Достану тебя, достану! – на этот раз шипение послышалось будто бы издалека, и невидимые руки ослабили хватку. Безвольным мешком Леша рухнул на пол. Постепенно глаза привыкли к темноте, и в нос ударил запах лекарств.
Леша приподнялся, пошарил в карманах в поисках мобильника и тут же включил фонарик. Он осветил длинный коридор и одинаковые кровати на железных ножках.
«Похоже, это больница, – решил Леша. – Надо выбираться». Он покрепче сжал стило в руке.
– Мысленный коридор, мысленный коридор, – зашептал Леша.
Вдруг с дальней кровати послышался едва слышный хрип. Тот, кто там лежал, дышал так, словно каждый вдох-выдох давался ему с огромным трудом.
Леша снова посветил фонариком, но увидел только груду одеял и подушек.
– Мысленный коридор, мысленный… – Леша перестал шептать. Кто там, на кровати? Жгучее любопытство, смешанное со страхом, овладело Мышкиным целиком и, как он ни старался представить аудиторию, больше не отпускало.
Он опустил стило и медленно, шаг за шагом стал приближаться к кровати. Тяжелое дыхание становилось громче. Дрожащей рукой Леша откинул колючее одеяло…
Дыхание остановилось.
– Н-н-нет, – вырвалось у Леши.
Не помня себя, он нарисовал две линии крест-накрест.
Прочь отсюда. Прочь. Прочь.
– …Браво!
В глаза ударил электрический свет. Послышались хлопки. Леша открыл глаза и увидел, что стоит, пошатываясь, у последнего ряда. Антон Михайлович показал большой палец.
– Сколько меня не было? – спросил Леша у Никиты шепотом.
– Секунды две, – пожал плечами тот.
– Мне надо выйти! – пробормотал Леша. – Извините, тошнит!
И он помчался вниз, к выходу.
– Ничего страшного, потом тошнота пройдет! – крикнул вслед Антон Михайлович. – Выпейте воды!
Леша пробежал пустой коридор, выскочил на ступеньки и прислонился мокрой спиной к мраморной колонне. Небо над Москвой было чернильным, совсем еще летним, но деревья шумели тревожно, по-осеннему.
– Эй, брат, ты чего? – послышался рядом голос Анохина. – Лекция закончилась. Вот твой рюкзак и куртка.
Леша схватил рюкзак. Книга была на месте.
– Что случилось? – осторожно спросил Никита. – Где ты оказался?
– Я не знаю, – Леша сжал губы. – Но там была моя мама.
Quince/Кинсе
Никита поставил перед Лешей кружку чая.
– Спасибо, – Мышкин отхлебнул, и губы тут же обожгло.
Они сидели в своей комнате. После лекции Никита затащил упирающегося Лешу обратно в подземный зал и создал портал в школу.
– Ты знаешь, что это было за место? – спросил Леша.
– Я не уверен, – Никита залез с ногами в незаправленную кровать. – Я только читал об этом, но не думал, что оно существует.
– Существует – что?
– Лимбо. Слышал, что у католиков есть понятие лимба, места, где находятся души, не попавшие на небеса?
– Конечно, нет, – раздраженно ответил Леша.
– Первые акабадоры так назвали место между Эскритьеррой и Эль-Реалем. Лимб, лимбо. Но из современников никто ни разу там не оказывался. Во всяком случае, записей об этом нет. Лимбо – это место, где хранятся все самые тяжелые воспоминания инсептера, все идеи, так и не попавшие на бумагу. Так о чем ты думал, когда создавал портал?
– Сначала о Чубыкине. Потом – об отце.
– Невероятно, – Анохин почесал лоб колпачком шариковой ручки, – но, похоже, твои мысли привели тебя к отцу. Ты создал портал в Лимбо!
– Я не видел отца, – покачал головой Леша. – Только слышал шепот. И видел маму.
