– Бармен, Кирилл, он наш, акабадорский, – ответил Максим. – Но он Вагазову всегда ключи оставляет на ночь. И уходит.
– А что делать до двух ночи? – буркнул Леша.
– Ну не знаю. Погуляйте, – ехидно отозвалась Марина. – Или тебе наш город не нравится?
– Ну почему же, прекрасный город, – ответил Леша, вложив в голос столько яда, сколько было возможно.
Пришлось тащиться с Анохиным на вечерний променад. Никита фотографировал каждого льва, Леша плелся следом, проклиная ветер с Невы и то, что он забыл перчатки.
– Потрясающе, – кричал Анохин, глядя на Храм Спаса-на-Крови. – Потрясающе!
– Давай уже сфоткаю тебя для «Контакта», – Леша протягивал окоченевшие пальцы и кое-как нажимал на кнопку телефона.
– Для какого «Контакта»! Я вообще в интернет не захожу! Да если кто из наших узнает, что мы в Питер поперлись, представляешь, что начнется! Давай так, для личной коллекции фоткай.
На всех фотографиях Анохин был краснощеким, встрепанным и страшно довольным.
– А теперь вдвоем! – радостно кричал он, и сморщенный Леша делал селфи.
Когда наконец они вернулись в квартиру Максима перед ночной вылазкой, Анохин так умотал его со своими питерскими прогулками и фотографиями, что Мышкин мечтал только о горячем душе и теплом одеяле.
Но Максим с Мариной не дали отдохнуть, сделав знак: пора выходить. Леша протер глаза, спустился в подъезд («Нет, в парадную», – сказал он про себя насмешливо) и, подождав Анохина, вышел в пустынный двор.
Мусорку и кривые лавочки покрывала жесткая снежная корка. В бледно-фиолетовом небе зависла головка луны. Под ногами хрустнул лед.
Сыпать прекратило, теперь с неба падали редкие капли.
– Все в сборе? – спросил Максим.
Леша фыркнул. Тупой вопрос – ну конечно же все, их же четверо.
– Я вызову такси, – Марина покрепче завязала клетчатый шарф.
Ехали недолго. Правда, Максим попросил остановить за квартал до нужного места, и пришлось идти пешком.
– Так я и не понял, что будем делать, – прошептал Леша Никите. – Мутят что-то эти питерские, нам не говорят.
Никита пожал плечами: посмотрим. Наконец пришли. Окна бара «Хроники» были темными, а дверь оказалось плотно закрытой.
– Вы уверены, что он там? – Леша приподнялся на цыпочки, чтобы получше оценить обстановку.
– Должен быть, – сказала Марина, на этот раз не так уверенно. – Наши сказали, он не выходил.
– И какой у тебя план? – полюбопытствовал Леша.
– Очень простой, – Марина посмотрела на него, как на идиота. – Если ты говоришь правду, я легко почувствую инсептерский запах Рената, оставшись с ним один на один.
– И как ты объяснишь свое появление? – хмыкнул Анохин.
– Может, в любви ему признаешься? – поддакнул Леша напарнику.
– А что, хорошая идея, – рассмеялась Марина. – Ну что, я пошла!
Она вытащила из маленького кожаного рюкзачка стило и легко провела кончиком по щели между дверью и стеной дома. Линия заискрилась красным.
– Она что, вскрывает дверь? – шепотом спросил Леша у Максима.
– Так нет же, там акабадорский замок, – ответил тот, глядя только на Марину.
Наконец дверь скрипнула и приоткрылась.
– Если меня не будет дольше двадцати минут, – Марина обернулась и кивнула Максиму, – ты знаешь, что делать.
Тот промолчал. Она исчезла в темноте. Леша в очередной раз разозлился. «Ты знаешь, что делать». Их тут трое, вообще-то, и они с Анохиным, может, гораздо лучше знают, что делать.
Дверь захлопнулась. Мальчишки остались одни на темной улице. Снова пошел снег. Он падал пушистыми хлопьями на носы и волосы, и тут же таял. Леша поглядывал на часы на телефоне. Прошло пять минут. В баре было тихо.
– Долго еще? – он покосился на Максима.
– Всё в порядке, – отозвался он. – Не нервничай.
Но Леша нервничал. Он переглядывался с Анохиным, отсчитывал минуты на часах и не сводил взгляда с запертой двери.
– Всё, я пошел! – не выдержал он.
– Слушай, ее десять минут нет! – Максим схватил Лешу за грудки. – Ты можешь спокойно постоять?
– А что они там делают? – язвительно заметил Анохин. – Тишина – как в морге!
– Разговаривают! – осадил его Максим. – Вы оба, – он переводил взгляд с Никиты на Лешу, – может, у вас там так можно, но не у нас. Успокойтесь и
