– Полагаю, он может попросить прощения у Феавилла, и если бог будет склонен к прощению перечисленных вами проступков, то жрец обретет немедленное исцеление. Если же нет, пару больших лун его рука будет выглядеть так, как сейчас, потом постепенно наступит облегчение, – безмятежно проинформировала эльфийка, вовсе не спешившая предлагать услуги по исцелению того, кто навлек на себя немилость бога. И навлек заслуженно. Неуместное благодеяние в данном случае могло оказать плохую услугу просительницам. Оспаривать решение Вдохновляющего, даже невысказанное вслух, как показала практика, чревато.
Смирившись с неизбежностью, жрец поднял обе руки в знаке благословения, имитирующем хватку Феавилла на рабочих инструментах, и отступил.
– Быстро ты своего добилась! – крякнул Адрис, витая вокруг Тиэль, на плече которой, более не таясь от лучей дневного светила, гордо восседала золотистая раскрасавица-паучиха, мало похожая ныне на своих сородичей из темного чрева катакомб.
– Богам тоже порой бывает скучно. Я рассчитывала, что визит Теноби развлечет Феавилла, а хорошее настроение сопутствует щедрости, – отметила эльфийка и погладила довольно мурлычущую малышку по спинке.
– Как полагаешь, простит Искусник лысого на радостях от паучьего подарочка? – продолжил развлекаться предположениями призрак.
– Вряд ли, – рассудила Тиэль, много слышавшая об упрямстве и вспыльчивости золотого бога и слишком мало – о его склонности к внезапному милосердию. А уж если речь шла о грубом вмешательстве в любование приглянувшимся даром, на великодушие точно рассчитывать не стоило. – Если вздумают просить немедля, то милости своей точно лишит, если не жизни. Даже мне видно пламя наживы и гордыни жреца над искрами истинного призвания. Родство с главным жрецом не является гарантией снисходительности божества, скорее, наоборот.
– Так вот чего старикашка так всполошился, – хохотнул Адрис, найдя ответ, и мгновенно переключился на новую интересную тему: – А эльфики, не в пример Ксаровым бугаям, за нами все следят, и хорошо следят, я только сейчас второго заметил. Может, все-таки припугнуть их?
– Если им хочется побродить по городу, любуясь моей спиной, кто я такая, чтобы лишать лейдасов Дивнолесья удовольствия сомнительной эстетической ценности? – повела плечом Тиэль.
– Тогда устроим им экскурсию в район повеселее? Может, к Торку заглянем в гости или сразу к Взирающему? – никак не унимался деятельный призрак.
– У меня нет вражды со всем эльфийским родом. Я изгнанница, а не отверженная, – качнула головой Тиэль и, видя неподдельное возмущение духа, прибавила: – Никто не мог бы оспорить решение Диндалиона без того, чтобы не последовать за мной в изгнание. Таков закон, Адрис, такова воля владыки. Против нее эльфы не могут пойти, это не только в нашем обычае, это в нашей крови. Я никого не виню. Они остались, я ушла. Все. Искать новых встреч с сородичами я не намерена, но и делать гадости тоже не буду.
– Не могу сказать, что согласен, но я тебя понял, – недовольно проворчал призрак, оставляя надежду на жестокие развлечения за чужой счет. – Зачем хоть они за тобой следят, ты знаешь?
– Нет. Возможно, мои старшие родственники просили кого-то из входящих в посольство знакомых разузнать обо мне, – предположила Тиэль.
– Так почему они не зайдут поинтересоваться? – окончательно запутался дух в головоломной эльфийской логике, приправленной мозговыворачивающим этикетом.
– Я изгнанница, со мной нельзя говорить, я ведь все равно что мертва, – терпеливо объяснила эльфийка.
– Они там все чокнутые, да и ты тоже, если дожидалась изгнания, а не сбежала из Дивнолесья первая, – выпалил призрак.
– А как ты думаешь, почему я несколько циклов Димары кряду не сходила с троп дикого Дивнолесья? – грустно усмехнулась Тиэль, не слишком углубляясь в объяснения, и снова погладила Теноби, тихо мурлычущую что-то утешительное.
Глава 26
Гости из прошлого
Призрак глупцом не был и вопрос о наблюдателях-эльфах предпочел оставить ровно до того момента, когда без вмешательства подруги в созревшую проблему стало не обойтись. Потревожил он Тиэль ранним вечером, явившись на пороге ванной комнаты. Хорошо еще, что искупаться эльфийка уже успела и теперь расчесывала мокрые волосы с помощью расчески и заботливой Теноби, разбирающей тяжелые пряди проворнее гребня с частыми зубцами.
– В коридоре тот первый эльф, который прятаться не умеет, валяется, – прокашлявшись, оповестил Тиэль дух.
– Почему валяется? – удивилась Тиэль.
Споткнувшийся на ровном месте эльф мог бы считаться феноменом наравне с боящимся высоты драконом.
– В паутине запутался. Встать не может. Сеть на него упала, когда без дозволения в особняк сунулся. Я, собственно, зачем зашел. Спросить хочу: ты говорила, что с эльфами не враждуешь, но в дом-то он без спроса влез, потому решай: будешь его выпутывать или пусть крошка Теноби покушает? Заодно и все неприятности со стрелолистом для эльфов закончатся, как предсказано, смертью. А что не стрелой, так можно взять какую-нибудь из арсенала и воткнуть. Потом.
– Ловушка та же, какую Кинтер испытывал? – вместо выбора одного из двух предложений спросила Тиэль, двигаясь к цели.
– Та же, – согласился ей вслед Адрис, и белесый кокон, подергивающийся на полу близ входной двери, подтвердил его слова.
