– Ставлю на кон свой именной кинжал, – предложил капитан.
– У меня есть собственный.
– Тогда вороного Бурана!
– Мой Резвый куда лучше.
– Еще вино из альтарских погребов!
– Я не пью вина.
Фа Дэ-Мин скривился:
– Ни оружия тебе не надо, ни коня, ни вина. Ну чисто девчонка!
«Угадал», – радостно констатировал Забияка.
Я рывком поднялась на ноги и, не отвечая ничего, поплелась к лагерю. Продолжать разговор не хотелось, да и слова капитана коробили. Узнал или нет? Или ляпнул, лишь бы унизить меня? Перед солдатами, перед Шэном, перед самим главнокомандующим?
Стиснув зубы, я решила дождаться ночи, чтобы тоже искупаться. Может, Шэн мог бы меня прикрыть? Хотя и не пристало послу ходить на озеро со своим адъютантом.
Лагерь долго не засыпал. Солдаты сидели у костров, переговаривались, хлебали чай и травили байки. Я сидела возле Шэна, нахохлившись, как воробей. Он поначалу спрашивал, все ли у меня в порядке, не тошнит ли и нет ли слабости, но я отвечала односложно и только кивала, уверяя, что все отлично, скоро само пройдет. Самочувствие и правда быстро восстанавливалось, токсикоз не был долгим, и я полагала, что этим обязана охранному браслету из узелков. Клонило в сон, но я твердо решила вымыться перед дальнейшим переходом, а потому упрямо ждала, когда основная масса солдат уснет. Ночь густела, разбрасывала пригоршни звездного бисера. Небесный Дракон полетел сквозь пустоту навстречу любимой Розе, и я подумала, что точно так же теперь лечу навстречу моему генералу. Скоро ли воссоединимся? И что я ему скажу, когда увижу? Рассердится ли он?
Так, в думах, я пошла к озеру, оглядываясь по сторонам и надеясь, что никто не идет за мной следом.
Вода блестела рыбными чешуйками. В ней прятался лунный серп, блестящий и острый, точно сделанный из белого металла.
– Умник? Забияка? – окликнула духов. – Можете посмотреть, нет ли кого рядом?
Кулон вспыхнул снежной искрой. Как два бестелесных призрака, от него отделились полупрозрачные силуэты драконов и потекли, свиваясь в змеиные тела, один направо, другой налево. Издалека они казались струйками тумана, наползающего на лог. Глаза драконов посверкивали, как светлячки.
– Никого, лагерь спит, – дохнул сыростью Умник.
– Посторожим, госпожа, – полыхнул пламенем Забияка.
Я поспешно скинула сапоги, потом штаны и френч. Подумала, снимать ли рубашку, но в мокрой одежде потом будет неудобно, да и поди просуши ее над костром. Поэтому скинула и с разбегу нырнула в воду.
– Ух! – Ноги едва не свело судорогой.
Озноб иголочками пронзил разгоряченное за день тело, и чтобы согреться, я поплыла, раздвигая руками кувшинки и водоросли. Плыла медленно, наслаждаясь тишиной. Куда спешить? К тому же боялась, что от холода может скрутить живот, и это навредит ребенку. Подумав так, я повернула к берегу и, нащупав ногами дно, принялась с наслаждением тереть кожу, смывая пот и пыль.
Драконы резвились в зарослях камыша, оставляя в воздухе туманные клочья. Туман сгущался и над озером, насыщаясь молочной белизной и постепенно скрывая все очертания.
– Хозяйка! – вдруг донесся призрачный голос Забияки. – Кто-то идет.
– Кто?! – Я распрямилась, прикрыв грудь руками, и закрутила головой.
В дымке просматривались лес и далекие отблески костров. Но шагов не различить, все тонуло в тягучей тишине. Слышался только стук моего сердца, и, казалось, ребенок в животе тоже тревожно задрожал в ожидании.
– Тшш, успокойся, моя хорошая, – прошептала я и погладила живот.
Еще плоский, но скоро он будет расти, и тогда скрываться будет все труднее, но я надеялась в скором времени встретиться с Дитером, поэтому не слишком волновалась.
– Он уже близко, – предупредил Умник.
И оба дракона растворились над водой, превратившись в дымку.
Я окунулась, оставив над поверхностью воды только голову, и отплыла в сторону, за камыши. Темный человек вышел из тумана и застыл, словно размышляя. Потом наклонился, и я с ужасом увидела, как он поднимает мои штаны.
– Так-так! – произнес знакомый и такой ненавистный мне голос. – Кто-то устраивает ночные купания?
Человек наконец вышел на освещенное луной пятно, и я со стоном разглядела Фа Дэ-Мина. Только его и не хватало!
– По, это ты, пьянчуга? – продолжил капитан, его язык немного заплетался. Наверняка офицеры приложились к походным флягам перед сном. – Решил освежить голову?
