— Но потом она достигла такого успеха. И я понял, что тоже внес в него свою лепту.
У Вивьен отвисла челюсть. О, ей было любопытно, как далеко зайдет этот разговор!
— Знаете, в детстве я заставлял ее поверить в себя с помощью религии. Она смогла понять, как Бог может осветить жизненный путь человека, который верит достаточно сильно. И если набраться смелости попросить у него желаемое, он поможет. Правда, Вивьен?
Две пары глаз уставились на нее, ожидая ответа. Глаза Изабеллы светились недоверием. Вивьен вспомнила все случаи, когда молилась Богу Гилберта и не получала ответа.
— Я сама со всем справилась, — процедила она сквозь зубы.
— Это целиком и полностью заслуга Господа, — продолжил Гилберт, словно они были на одной волне, — успех Вивьен был уготован ей Богом. Бог был тем светом, который озарял путь нашей семьи в течение многих лет, спасая в минуты отчаянья.
— Полностью с вами согласна, — кивнула Изабелла. Ее слова звучали мягко, глаза были опущены. Даже Вивьен она казалась прекрасной в этот момент. — Я верю, что Бог спас мою жизнь. Будучи ребенком, я почти утонула. Мои родители умерли, и я тоже была обречена на смерть. Но кто-то спас меня.
— Нет! — выдохнул Гилберт, подавшись вперед. — Бедное дитя.
Это казалось невероятным, но Изабелла, похоже, собиралась поговорить о событиях того дня. Вивьен никогда не слышала, чтобы золовка сказала хоть слово на эту тему, но сейчас она говорила спокойно и отстраненно, как будто история была просто вымыслом и ее никоим образом не касалась.
Сальваторе подлил всем вина. Его лицо, как и полагалось, не выражало эмоций. Адалина стояла в дверном проеме, и Вивьен не осмелилась поднять на нее глаза. Что она должна думать? Что Вивьен — лгунья, у которой еще хватает наглости обвинять в чем-то Изабеллу!
Ей стоило быть честной с той, кого она считает своей подругой.
— Как вдохновляюще. — Гилберт был просто в восторге.
— Я стараюсь этим вдохновляться.
— Вы только недавно вернули себе голос?
— Да. Все благодаря моему брату, — Изабелла сделала глоток красного вина, наблюдая за Вивьен поверх бокала, — он чудесный человек.
Гилберт, казалось, вспомнил наконец о том, что Вивьен тоже с ними. Он посмотрел на нее с легким недоумением, будто не понимая, как этот прекрасный Джио Моретти, брат очаровательной Изабеллы, сделал его ничем не примечательную дочь своей женой. Возможно, ему казалось, что с ним произошло что-то похожее — его брак с Миллисентой был компромиссом, уступкой, в то время как он заслуживал большего.
— Моя дочь счастливица, — заискивающе улыбнулся он, — ведь у нее такая золовка. С нетерпением жду встречи с ее мужем.
— Джио уехал, — выпалила Вивьен.
— Да, но он скоро вернется, — парировала Изабелла.
— Могу я дождаться его? — спросил Гилберт.
— Нет, — отрезала Вивьен, — он будет в отъезде до конца месяца.
— Почему нет? — возразила Изабелла. Ей хватило наглости, даже встретив колючий взгляд Вивьен, продолжить: — У нас полно свободных комнат!
— Это будет слишком. В доме маленький ребенок, — Вивьен сопротивлялась, чувствуя, как страх душит ее.
— Уверена, я смогу развлечь твоего отца, — ответила Изабелла. — Кстати, Гилберт, есть кое-что, что вы просто обязаны увидеть. Вивьен ведь не успела показать вам портрет?
— Какой портрет? — Вскакивая со стула, чтобы идти за ней, Гилберт чуть не упал.
Вивьен не успела возразить. Он засеменил за Изабеллой в холл, подобно послушному щенку. Вивьен пошла за ними. Вначале она не понимала, что происходит, но, услышав восторженный крик отца, догадалась, в чем дело. Там, на лестничном пролете, висел жуткий портрет, который Вивьен хотела уничтожить. Тот самый, который был нарисован с подачи Изабеллы после их с Джио ссоры. На нем она была изображена совсем юной, в светлом платьице и с хвостиками. Рядом был ее отец. Видимо, Изабелла повесила его сегодня, заменив новый. Он располагался рядом с портретами сестры и брата Моретти, отвратительное воплощение всего самого худшего, что было в ее жизни. Ведьма! Проклятая ведьма!
Вивьен просила Джио уничтожить его. Очевидно, он решил этого не делать.
